Крушение республики Итль   ::   Лавренев Борис

Первым покатился под ноги и был смят в омлет генерал фон Брендель, до последней минуты не выпустивший из рук маршальского жезла, и тут же испустила дух бывшая супруга президента Аткина.

Толпа сбилась на мостках в тесное месиво, сталкивая передних в воду.

Вдруг над скопищем прижатых друг к другу человеческих голов появилось нечто шарообразное с привязанным к нему желтым чемоданом и покатилось по головам, как футбольный мяч по полю.

Это Антоний Баст в последнем отчаянии стремился опередить сограждан.

Но он не успел докатиться до края пристани. Мостки затрещали, шатнулись, и сплющенные, сдавленные тысячи посыпались в воду в грохоте рухнувших свай и досок, огласив рейд последним смертным ревом.

По улицам к гавани уже неслась, склонив пики, ассорская кавалерия.

Эскадра развернулась в кильватер и покидала злосчастный берег Итля.

Сэр Чарльз стоял на спардеке, подавленный и уничтоженный. Вахтенный лейтенант осторожно приблизился к потрясенному полководцу.

- Сэр, будем мы салютовать национальному флагу Итля?

Сэр Чарльз недоуменно отшатнулся от подчиненного и метнул глазами на берег. Над скалами еще трепетал флаг Итля. Ярко-зеленый и сиренево-розовый. Цвета надежды и мечтательной меланхолии.

- Идиот! - сказал с яростью лорд Орпингтон и быстрыми шагами ушел с палубы.

Корабли развили полный ход. Тяжелая, чистая волна хлестала в борта, смывая с них остатки налипшей нефти.

ЗАНАВЕС

Утренний туман лежал над морем серебристым тяжелым занавесом. На молу, спустив ноги, сидел старый оборванец и снастил крючки удочки жирными червями.

Сзади застучали по известняковым плитам крепкие шаги. Кто-то шел, напевая веселую песенку.

Рыбак повернул голову и увидел подходящего.

- А, Коста! Здравствуй! Я знал, что ты вернешься ко мне. Политика скучная вещь, а главное - непонятная. Ну, что же, садись. У меня как раз есть для тебя лишний перемет.

Но подошедший улыбнулся уголком рта.

- Нет, старый водяной, - сказал он, - на этот раз ты промахнулся. Я пришел, чтобы окончательно проститься. Ты был добрым другом, и я хочу пожать тебе руку.

Рыбак вытаращил глаза.

- Ты, значит, хочешь продолжать эту высокую канитель? Ты хочешь опять быть придворным какаду? Ты рехнулся.

Коста подтолкнул ногой коробку с червями.

- Старый упрямец! Больше придворных не будет. И королей не будет. Пришли настоящие ребята. Они приняли меня к себе и обещали забыть прошлое. Я пойду с ними. За ними будущее.

Атанас хмыкнул.

- И это все?

Коста замялся.

- Нет. Есть еще одно... Но ты не смейся... Видишь ли, - там эта барышня... Гемма, бывшая королева... Она бой-баба. Таких мало на свете, и, если она дается в руки, - нужно брать. И если бы там не было ничего, кроме нее, я все равно пошел бы, лишь бы она еще раз поцеловала меня, как в день, когда я увез из города ее и дохлого короля.

Атанас злорадно хихикнул.

- Иди! - сказал он. - Ты мне не нужен. Море не любит бабников и дураков.

- Прощай, Атанас, - ответил Коста.

Твердые шаги, удаляясь, смолкли.

Атанас покачал головой и вынул из коробки нового червя.

- Тьфу, - плюнул он на него, насаживая на крючок, - пропал человек. Он размахнулся и, бросая удочку в воду, лукаво прищурился и прошептал: - А впрочем... будь мне на два десятка меньше... я тоже сделал бы так. Даже наверняка. Она - славная женщина.

Туман поднялся. Жизнерадостное солнце выплыло из глубин над молом, над Итлем, над миром.

1925