Прокурор жарит гуся   ::   Гарднер Эрл Стенли

Оказывается, женщина прочитала об аварии в утренней газете; она задала мне массу вопросов… Правда, мне совсем не хотелось обсуждать аварию.

— О чем она вас расспрашивала? — поинтересовался Селби.

— Она спрашивала о машине, особенно интересовалась, заметила ли я, кто был за рулем и сколько человек находилось в машине… Мне не хотелось обсуждать это, но в то же время я не желала показаться грубой, особенно после того, как она столь доброжелательно ко мне отнеслась. Я попыталась сменить тему и начала расспрашивать женщину о ребенке, о его возрасте.

— Она назвала дату рождения?

— Да, девятнадцатое июля. Я запомнила, потому что моя дочурка родилась пятого июля; ее ребенок оказался на две недели моложе, чем моя Мэри.

— Не припомните ли точное время разговора?

— Не знаю, как насчет «точного времени», но я ждала автобус на Сан-Франциско. По расписанию он должен отходить в одиннадцать тридцать три. Думаю, автобус опоздал минут на пять — десять и отошел примерно в одиннадцать сорок… Впрочем, наверное, вы без труда сможете уточнить время на станции.

— Когда вы уезжали, где находилась женщина?

— Сидела на скамье. Она сказала, что ждет друзей.

— Она показывала вам ребенка?

— О да. После того как я рассказала ей о Мэри, она позволила мне смотреть на девочку, сколько захочу… А когда я начала плакать, она утешала меня, как могла.

— Интересно, могли бы вы описать ее?

— Женщину?

— Да.

— Лет на пять моложе меня. Мне… тридцать два. Темные волосы. Карие глаза. Была одета в светло-бежевый жакет, такую же юбку и легкую шелковую блузку розового цвета. Воротник был застегнут брошкой из горного хрусталя. На руках светло-коричневые кожаные перчатки. Ребенок был в плетеной колыбельке под розовым одеялом с белыми слониками на нем. Она говорила, что ожидает каких-то друзей… Казалось, она сильно нервничает. Поинтересовалась, знаю ли я кого-нибудь в Мэдисон-Сити, и спросила о мистере Карре, адвокате.

— Что вы ей ответили?

— Я сказала ей, что, по слухам, мистер Карр замечательный адвокат. В ответ она сообщила, что мистер Карр защищает ее интересы. Я поняла, что у женщины какие-то проблемы с мужем. Мне не хотелось лезть не в свои дела.

— Вы долго беседовали?

— Должно быть, минут десять — пятнадцать.

— И вам показалось, что женщина нервничает?

— Да.

— Испугана?

— Нет, я не сказала бы, что испугана… Скорее нервозна… Ну в общем, не знаю, мистер Селби, но я подумала, что она слишком много внимания уделяет автомобильной аварии. Она все время возвращалась к этой теме. Возможно, из простого любопытства. Не знаю почему, но она дважды спрашивала меня о машине, врезавшейся в нас, и о том, ясно ли я все видела. Она даже спросила, не думаю ли я, что тот автомобиль был направлен в нас сознательно.

В комнату вошел коронер. За ним последовали шериф и члены коронерского жюри, которые обследовали тело погибшей малютки. Маленькая группа принесла с собой как бы дуновение смерти.

Селби торопливо сказал:

— Я хочу с вами поговорить еще раз, миссис Хантер, и надо бы, чтобы вы рассказали все шерифу Брэндону… Дознание выльется в короткую формальность. Надеюсь, оно не причинит вам новой боли.

Но дознание, однако, не вылилось в короткую формальность. Коронер пригласил миссис Хантер, и та изложила свою версию событий. Затем он вызвал мисс Маргарет Фэй, блондинку двадцати двух лет, обладательницу лишенных глубины мысли голубых глаз и лица, которое при любых обстоятельствах не утрачивало безмятежного спокойствия. Из вопросов коронера выяснилось, что во время аварии она получила легкое сотрясение мозга и нервный шок. Мисс Фэй была доставлена в больницу на попечение врачей, которые отпустили ее лишь сегодня во второй половине дня.