Кучер   ::   Кукаркин Евгений

Благодаря ему мы задержали и разгромили знаменитую банду Сандырбаева. Командование выносит благодарность бойцу Черненко и рекомендует принять его в ряды ВКП(б)...

- Сандырбаев, не бандит...

Сразу стало тихо.

- Кто сказал?

- Я.

Бледный Лешка встал с земли.

- Я здесь давно и знаю всех кочевников, еще с тех пор, когда около шести лет назад разбили последнюю басмаческую банду бая Акбая. Сандырбаев мирный казах и по законам своих предков не раз пересекал границу туда и обратно в поисках хороших пастбищ. Ни одно правительство, никто не может подтвердить, что Сандырбаев нападал на аулы, селения, поселки, никто не может подтвердить, что он занимался разбоями или грабежами... То что произошло на границе можно назвать резней мирного населения.

Коновалов стоит и с презрением смотрит на Черненко и президиум. Кругом поразительная тишина.

- Но, но, но, - прерывает тишину начальник заставы. - О чем говорите боец Коновалов. В ваших товарищей стреляли, они подвергались опасности, а вы здесь пытаетесь утверждать, что боя не было. Ваша агитация уже мне поперек горла. Я ставлю вопрос так. До коле мы будем терпеть недисциплинированных и разболтанных бойцов пограничников. И этот вопрос я выношу перед вами, мои боевые товарищи.

И тут поднялся казак Нечувайло, присланный ОГПУ в отряд за неуемную жестокость над заключенными в лагерях.

- Я тут хочу сказать. Говно, ежели на земле, всегда воняет и чтоб не воняло его надо закопать. Коновал и его дружок Петров все время мутят здесь воду. Подумаешь... грамотные очень. А я вот, пулю чуть не получил, от этих вот, которых Коновал выгораживает. Во, смотрите.

Нечувайло оттопыривает пальцами галифе и все видят сквозную дырку.

- Вот я и говорю, - продолжает лихой казак. - Не должен он быть в нашем отряде и наше отделение просит убрать его с погранзаставы. А что касается Кучера, извиняюсь, бойца Черненко, то он во, мужик. Так их сволочей и надо...

И тут началось. Все стали орать на Лешку, рикошетом матюги понеслись и в мою сторону.

- Стоп, - орет Комаров. - Все ясно. Вот что значит политическое сознание масс. По поводу вас, Коновалов, я приму решение, а как в отношении бойца Черненко?

- Принять, - заревела основная масса отряда.

- Хорошо. Товарищ Черненко поздравляем с принятие в кандидаты нашей партии. Да здравствует наша Советская Власть. Да здравствует великий Сталин.

Все заорали, вскочили и... собрание закончилось.

Через день на заставу приехал уполномоченный ОГПУ. В канцелярию вызвали Коновалова и в течении трех часов допрашивали там. Лешка вышел бледный как смерть.

- Тебя вызывают.

- Меня?

- Тебя.

- Как там?

- Погано.

Уполномоченный сидел за столом начальника.

- Садитесь, Петров, - кивнул он мне на стул. - У меня мало времени, поэтому расскажите мне все...

Он молчит, молчу и я.

- Ты что, глухой? Я прошу рассказать все о том, как вы здесь с Коноваловым проводили контр революционную деятельность...

- Чего то я не помню такого.

- За что избил Черненко?

- По приказу командира отряда.

- Врешь. Ты его ненавидишь, а самое поганое, что вот и своего командира к этому делу притянул.

- Мне перед всем отрядом командир приказал, - упрямо тяну я.

- Коммунист Черненко показал, что ты даже на занятиях с бойцами отряда пренебрежительно отзывались о коллективизации и деятельности нашей партии.

- Значит я его плохо учил, что даже здесь он ничего не понял.

- Что это значит?

- Черненко безграмотный как... индюк. Хоть я и натаскивал его основам русского языка, но при его склонности путать падежи, любой следователь может понять черт знает что.

- Ты не умничай, ишь падежи вспомнил, мало того, здесь передо мной уже вываляли в грязи двух самых лучших людей заставы. Ты сам мразь, пошел вон.

Лешка в этот же день уехал с уполномоченным в центр.