Квантовая психология. Как работа Вашего мозга программирует Вас и Ваш мир   ::   Уилсон Роберт Антон

Дэвидом Борландом-младшим, пытается эффективно применять принципы общей семантики на практике. Я многим обязан Коржибскому и Борланду.

Общая семантика очень сильно повлияла на современную психологию и социологию, но оказала незначительное влияние на физику и сферу образования и практически не затронула те проблемы, которые она старалась разрешить, – то есть вездесущее неосознаваемое невежество и предвзятость даваемых людьми оценок.

Трансакционная психология, основанная в значительной степени на передовых исследованиях человеческого восприятия, проводившихся в Принстонском университете в 40-е годы Альбертом Эймсом, соглашается со всеми вышеупомянутыми системами в том, что мы не можем познать никакую абстрактную «Истину», а только относительные истины (с маленькой буквы, во множественном числе), порождающиеся играми нашего мозга, который создает различные модели из получаемого каждую секунду океана новых сигналов.

Трансакционализм также придерживается того мнения, что мы не пассивно принимаем данные из вселенной, но активно «создаем» ту форму, в которой мы интерпретируем данные, – причем с такой же быстротой, с какой принимаем их. Коротко говоря, мы не реагируем на информацию, но переживаем трансакции («сделки») с информацией.

Альбер Камю в «Бунтующем человеке» называет Карла Маркса религиозным пророком, который, по недоразумению историков, лежит на английском кладбище в секторе неверующих.

Я бы сказал, что, по еще одному недоразумению историков, операционализм и копенгагенизм остались в основном «собственностью» физики и других «точных наук», в то время как экзистенциализм и феноменология обрели признание по большей части среди гуманитариев и среди избранных социологов. В точке зрения, которой придерживаюсь я, сочетаются элементы обеих традиций, которые, по моему мнению, имеют больше сходства, чем различий.

Кроме того, я вижу фундаментальное сходство между этими традициями и радикальным буддизмом, но пусть оно проявится постепенно в ходе моих рассуждений.

Все, что я сказал до сих пор, имело целью противодействовать шуму – шуму, который иначе мог бы исказить то послание, которое я надеюсь передать моим читателям. Эта книга не подтверждает абстрактных догм ни материализма, ни мистицизма; она старается ограничиться простым материалом «реальной жизни», который исследуют экзистенциализм, операционализм и те науки, которые задействуют экзистенциалистские и операционалистские методы.



Часть первая

Как мы знаем, что мы знаем, если мы знаем что-то?

Я говорю вам не абсолютную правду, но лишь то, что я считаю абсолютной правдой.



Роберт Ингерсол, Свобода мужчины, женщины и ребенка

Глава первая

Притча о притче



Один молодой американец по имени Саймон Мун, изучавший дзэн в дзэндо (школе дзэн) в Ломпоке, штат Калифорния, совершил непростительную ошибку – прочел «Процесс» Франца Кафки. Этот зловещий роман, в сочетании с дзэн-тренировкой, оказался не по зубам бедному Саймону. Юношу потрясла, интеллектуально и эмоционально, странная притча о Двери Закона, которая у Кафки появляется ближе к концу повествования. Саймона притча Кафки так взволновала, что он не мог больше медитировать, потерял самообладание и надолго отвлекся от изучения сутр.

В несколько сжатом пересказе, притча Кафки выглядит так:

Некий человек приходит к Двери Закона и просит разрешения войти. Страж не дает ему пройти через дверь, но говорит, что если этот человек будет ждать неопределенно долго, то, может быть, когда-нибудь в будущем, он получит разрешение. Человек ждет и ждет; он стареет; он пытается подкупить стражника. Тот берет деньги, но по-прежнему не пропускает его через дверь.