Ленинград действует. Книга 1   ::   Лукницкий Павел Николаевич

Головченко держал высоту сутки, пока все люди не были перебиты. Головченко имел телефонную связь с Шутовым и командиром полка. Между Головченко и полковником шел в моем присутствии такой разговор по проводу:

«У меня осталось пятнадцать человек…»

«Держать высотку!»

«Осталось пять человек…»

«Держать высотку!..»

«Два человека и я…»

«Держать высотку!»

«Я один…»

«Держать высотку!»

Шутов стал доказывать полковнику, что оставлять там дальше Головченко бессмысленно, и полковник приказал отходить.

Головченко отошел на сто метров и был убит.

…А я помню другой случай, когда Трубачев, этот человек с железной волей, заплакал, не стыдясь своих слез.

Это было, когда он получил приказ отойти за рубеж Суванта-Ярви. «Я клянусь, что могу хоть год держать этот рубеж!.. Ведь это же прекрасный рубеж!.. Разрешите мне не отходить!..» Но высшие стратегические соображения требовали отхода, и приказ был подтвержден: надо было выровнять линию фронта. И Трубачев, сказав: «Есть», прижал ладони к лицу, и по его пальцам побежали слезы… Ну и вы понимаете, к а к потом дрался полк? Прямо скажем: эти слезы финнам стоили большой крови!

О том, как дрались другие люди полка, по записям, сделанным мною, можно написать книгу!

461-й стрелковый полк с горсткою пограничников и поддерживающая их артиллерия не дали врагу распахнуть дверь в узкий коридор между государственной границей и Ладожским озером.

После первых, продолжавшихся десять суток, боев эта дверь только чуть-чуть приоткрылась, но не была сломана. Село Кирконпуоле оказалось той дверной петлей, стальной осью которой стал 3-й батальон Шутова.

Бросая новые силы, ломясь в эту дверь все упрямее, финны и через три и через четыре недели боев не сумели ее сломать, только приоткрыли немного: правый фланг полка отошел на пятнадцать километров.

Но батальон Шутова по-прежнему держался в Кирконпуоле, давая возможность и время правофланговым частям дивизии и другим дивизиям отходить медленно, с боями, в порядке, обороняясь, от рубежа к рубежу, выводя свою материальную часть из-под удара.

И только когда почетная задача батальона была полностью выполнена и он в ночь на 4 августа получил приказ отступать к Элисенвааре, то, уже окруженный полностью, он, прорвав все боевые порядки финнов, прошел двадцать пять километров и вместе с артиллерией прибыл на новый рубеж – в Элисенваару.

Здесь полковник Мокульский, командир 142-й дивизии, дал батальону отдых.

Когда батальон 29 июня вступил в бой с 7-й пехотной бригадой и инженерной ротой финнов, в нем было триста человек. Через пять недель непрерывных боев, 5 августа, в Элисенваару вышел сто пятьдесят один человек.

Полк Трубачева за все эти пять недель потерял одну треть своего состава. 3-я и 7-я пехотные бригады финнов, 28-й. 48-й и другие их полки вместе с подходившими позже подкреплениями потеряли в боях на участке Кирконпуоле – Ристалахти от девяти до десяти тысяч человек.

Это значит – примерно в десять раз больше!

Вот почему действия полка Трубачева, пограничников Гарькавого и поддерживавших их артиллеристов нельзя назвать иначе, как прекрасным подвигом!

…После боев на рубеже Элисенваары, когда противник прижал наши части прикрытия к берегу Ладоги, 142-я дивизия получила приказ вместе с другими частями грузиться на баржи, пароходы и корабли Ладожской военной флотилии и выходить к новому рубежу – в район озера Суванта-Ярви.



Глава 3. ВРАГ ПРИБЛИЖАЕТСЯ

Ленинград. 14 – 25 августа 1941 г.

14 августа. Ленинград

Огромный, шестиэтажный дом на улице Щорса, года три назад выстроенный управлением Свирьстроя. В этом доме, в первом этаже, – квартира моего отца.