Пропащий   ::   Кобен Харлан

Постоянно ездила к ней в больницу, хотя добираться было далеко — сначала на автобусе, а потом пешком. В прошлый раз мама лежала в этой больнице, когда рожала меня. Жизненный цикл — жизнь и смерть ходят по кругу.

Моя мать и Шейла. Вместе... Я решил воспользоваться случаем.

— Ты бы как-нибудь позвонила родителям.

Шейла посмотрела на меня так, будто я ударил ее по лицу, и поднялась с кровати.

— Шейла!

— Не сейчас, Уилл.

Я взял в руки фотографию в рамке — отец с матерью, оба загорелые, во время круиза.

— Какая разница... Почему не сейчас?

— Ты ничего не знаешь о моих родителях.

— Но хотел бы что-нибудь узнать...

Она отвернулась.

— Тебе ведь приходилось работать с беспризорными...

— Ну и что?

— Ты знаешь, что это такое.

Да уж... Я снова подумал о ее неправильных чертах, о красноречивой горбинке на носу.

— Знаю. Но я также знаю, что молчать еще хуже.

— Я говорила об этом.

— Не со мной.

— А ты не мой психотерапевт.

— Я человек, которого ты любишь.

— Да. — Шейла обернулась. — Не сейчас, ладно? Пожалуйста...

Я не ответил, подумав, что она, пожалуй, права. Сидел и задумчиво вертел в руках рамку. Тут-то все и произошло.

Фотография в рамке слегка сдвинулась.

Снизу виднелся край еще одного фотоснимка. Я сдвинул верхний еще дальше и увидел чью-то руку. Верхний снимок больше не поддавался, поэтому я нащупал на обороте защелку, открыл ее и вытряхнул заднюю крышку рамки на кровать. Вслед за ней на одеяло плавно опустились две фотографии.

На первой из них мои родители стояли на палубе корабля, здоровые и счастливые; такими я их почти и не помнил. Но мой взгляд был прикован ко второй фотографии. Той, что была спрятана. На обороте была напечатана дата — чуть меньше двух лет назад.

На снимке виднелся холм, поросший травой. Никаких домов вокруг, только горы с заснеженными вершинами на заднем плане, как в начальных сценах «Звуков музыки». На вершине холма стоял мужчина в шортах и потертых туристских ботинках. За спиной у него висел рюкзак, глаза скрывались под темными очками. Но улыбку можно было узнать, так же как и черты лица.

Хотя морщин у него прибавилось, волосы стали длиннее, а в бороде поблескивала седина. И все же ошибиться я не мог: на фотографии был мой брат Кен.



Глава 2

Отца я нашел на заднем дворе. Было уже совсем поздно. Он сидел абсолютно неподвижно и смотрел прямо перед собой, в темноту. У меня в душе шевельнулось одно неприятное воспоминание.

Примерно через четыре месяца после убийства Джули я обнаружил отца сидящим в подвале, спиной ко мне, в точно такой же позе. В руке он держал пистолет, ласково его поглаживая. Так, будто это не оружие, а маленький зверек. Меня отец не заметил: он не сводил глаз с оружия. Я в жизни не был так напуган. Несколько минут я стоял в оцепенении, затем поднялся на цыпочках вверх по лестнице и сделал вид, что только что вошел. Когда я не торопясь начал спускаться по ступенькам, пистолет уже исчез. После этого я целую неделю не оставлял отца одного.

Я вышел через застекленную дверь.

— Привет!

Отец обернулся, лицо его просияло в улыбке. На эту улыбку я всегда мог рассчитывать.

— Привет, Уилл!

В хриплом голосе прозвучала нежность. До того как все случилось, у отца было много друзей: люди любили его. Он был неизменно дружелюбен и надежен, хотя и немного резковат, что, впрочем, лишь усиливало впечатление надежности. И все же центром мира для него была семья, ничто иное значения не имело. Никакие проблемы чужих людей и даже друзей не трогали его по-настоящему.

Я подошел и сел в кресло, не зная, как начать разговор. Глубоко вздохнув, я услышал, что он делает то же самое. С отцом я всегда чувствовал себя в полной безопасности.