Мне приказал ОН   ::   Кукаркин Евгений

Скупердяи снабженцы выделяют по ящику или двум, снарядов в неделю.

Через четверть часа все затихает и солдаты выползают из своих нор под солнечные лучи.

- Привет, Серега.

На позицию пришел Лешка. За ним идет преданный, как собака, денщик Корявко, сибирский мужик с тупыми как у бычка глазами. Лешка навеселе и где только, черт, достает спиртное, не понятно.

- Привет, Леша. Чего нового?

- А ничего. Батяня звонил. Мать простудилась малость. Ругал, что ни одного письма домой не послал, она даже не знала, что я уехал на фронт.

- А чего не послал?

- Все некогда.

Лешка глупо хохочет.

- Чего ржешь то?

- Да, ничего. Он все расстраивался, что мать по незнанию деньги послала в Ейск, в училище и очень опасался, что они теперь не вернуться, пропадут... Ха.. ха...ха.... Выпить хочешь?

- Нет.

- А я хочу. Ей, Корявый, - Лешка небрежно пнул денщика, - чего там у тебя есть горячительное? Гони сюда.

Солдат подобострастно роется в вещмешке и достает уже распечатанную бутылку "Московской". Лешка выдирает пробку и лихо опрокидывает часть содержимого в рот, потом без стеснения выдергивает у меня из миски кусок конины и начинает его жевать.

- Жесткая, скотина...

- Ты не очень то, сейчас сюда кто-нибудь из начальства заявиться. Каждое утро, когда не стреляют, оно всегда здесь.

- А... пошли они...

Я накаркал. По тропинке в снегу, к батарее плетется с очередной проверкой политрук. Мужик противный и занудливый, он с самого начала встречи, почему то решил меня опекать и моя батарея стала всегда постоянным объектом его обследования. Лешка же политрука терпеть не мог, у него были свои причины. Он считал, что тот за ним следит и капает начальству...

- Здравствуйте, товарищи офицеры.

Я не успел сказать слова приветствия, пока старался сбалансировать миску с кониной на бревне, Лешка поторопился...

- Привет, Вася.

Политрук недовольно кривит губы и смотрит на него.

- Опять, напился.

- Ни в одном глазу, но как только тебя увижу, так ты всегда у меня двоишься. Один Вася стоит рядом с Серегой, а другой вон там...

Лешка махнул рукой в сторону немца.

- Лейтенант Свищев, вы ведете себя недостойно. На вас смотрят солдаты и сержанты, вы... вы... пьяны.

- Иди ты, дорогой, в жопу...

У политрука от ужаса покраснело и взмокло лицо.

- Я вынужден доложить...

- Катись от сюда, пока я тебе не въехал в харю...

Политрук срывается и рысцой бежит в сторону штаба.

- Ох, и будет же тебе на орехи, - говорю я Лешке. - Ну какого черта, ты все время лезешь на рожон? Сейчас завертится каша... Ты бы лучше, выспался. Иди в мой блиндаж...

- Нет, я посижу здесь. Эй, лапоть, - это обращение к своему денщику, садись рядом, чего глазами шлепаешь...

Он валится на бревно, моя миска от сотрясения все же валится в снег. Паша возмущенно машет руками. Денщик Корявко осторожно садиться на ствол дерева подальше.

- Ты Тасе письмо написал?

- Написал.

- А я никому. Чего писать то. Что здесь баб нет? В госпитале такие цыпочки, только пальчики оближешь. А в банно- прачечном отряде, такая Танечка, просто ягодка, попочка у... Я ее в котле тискал...

- Кажется, на горизонте наш командир полка. С ним идет политрук и два солдата с винтовками. Похоже по твою душу.

Мы видим, как к нам по тропинке движется, цепочкой по ранжиру, группа военных.

- Ну, политрук, ну, сволота. Я ему все же устрою...

Вся группа подходит к нам, мы вскакиваем с бревна и приводим себя в порядок.

- Лейтенант Свищев, в чем дело? Вы опять напились? - грозно нахмурив лоб, говорит полковник.

- Никак нет. Вечером, передо сном принял свои положенные сто грамм, а утром еще не завтракал, вот запах и остался. Политрук Харьян, как всегда не разобрался...

Лешка хорошо собрался и все говорит без запинки.

- Что значит не разобрался? А ну, дыхни...