Наполеон - исчезнувшая битва :: Радзинский Эдвард
Страница: 26 из 28 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМадам, уже падают листья - Александр Вертинский 30.08.10 - 01:23 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
и есть вишни! Да, мой друг, все мое блаженство свелось к тому, что мы вместе ели вишни. Потом, через много лет, мы встретились... Она была замужем, бедствовала. Я назначил ее статс-дамой ко двору одной из своих сестер. Разве я мог забыть первую любовь - невинную любовь жалкого подпоручика? Следующая любовь... была тоже невинной. Родная сестра жены моего Жозефа. Как она была хороша! Помню, она искренне удивлялась: как я отважился в нее влюбиться! Даже спросила меня: "Ну что ты можешь мне предложить?" И я спокойно ответил: "Корону". Она расхохоталась. А ведь я не солгал. Это я помог ее мужу стать королем (Бернадот, король Швеции), хотя он был мне всегда противен. Теперь она шведская королева, а ее муж, которого я осыпал почестями, как вам известно, изменил мне первым. Король Бернадот! - Он расхохотался. - Этот бывший якобинец... На правом плече у него любимая татуировка якобинцев: "Смерть королям". Поэтому, говорят, даже камердинер не имеет права видеть его обнаженным...
После всех неосуществленных любовных мечтаний я записал в дневнике: "Считаю любовь вредной для общества. О, если бы боги избавили мир от любви". Я сделал тогда выбор: я буду любить одну даму - Славу. И у нее не будет соперниц. Я решил стать политическим писателем. И, как "великий гасконец" (Мотескье*), - завоевать умы Европы. Так началось мое первое нападение на континент. В своем сочинении я впервые свергал королей. Я заклеймил Людовика, "который безжалостно тиранит мою несчастную Корсику". А заодно обличил и остальных монархов, "угнетающих нынче 12 стран Европы. И среди всех этих жалких королей только единицы не заслуживают того, чтобы их свергли". Итак, по ночам я расправлялся с королями, а утром пропадал на полигоне - учился ремеслу артиллериста на службе у французского короля. Это уже было серьезно: по шестнадцать часов в день я занимался своей профессией. Я уже понял: судьба преподнесла мне великий подарок. Ибо не штык и пуля, в которые свято верили тогда все королевские армии Европы, но огонь пушек будет решать судьбу будущих сражений. И я разыгрывал... и выигрывал великие баталии в своей каморке, собирая в кулак уничтожающий, яростный огонь батарей. А в свободное время, то бишь перед рассветом, - книги, книги, книги. Я теперь и носу не показывал в кафе, где молодые офицеры по-прежнему обсуждали прелести покоренных дам... Пока я покорял Европу! И хотя они совершали свои "подвиги" в реальности, а я в воображении, но в девятнадцать лет воображение реальнее реальности! И даже когда меня отправляли на гауптвахту, я добросовестно штудировал там знаменитый римский кодекс Юстиниана - как материал для будущих законов моей завоеванной империи. Будущей великой Империи! И каждый раз, засыпая на свои три часа (мне и тогда этого было достаточно), я молил о ней Высший Разум, так именовали Господа мы, просвещенные люди конца века. И наступил он - "великий восемьдесят девятый"! Революция принялась за работу. Я присутствовал при роковых минутах королевской власти. С террасы Тюильри я следил за Историей... пока в качестве наблюдателя. Я видел, как тысячная толпа с топорами, пиками, саблями и ружьями штурмовала дворец королей. В окне показался несчастный Людовик. Ворвавшаяся чернь напялила ему на голову красный фригийский колпак. И я сказал: "Жалкий олух! У тебя были пушки! Надо было картечью рассеять пять сотен этих каналий, остальные разбежались бы сами..." В тот день чернь познала ничтожество властелина. И я не сомневался: теперь они обязательно придут сюда вновь! И в знаменитый день десятого августа все с той же террасы я увидел конец ничтожной, слякотной власти... Дворец Тюильри вновь осажден наглым, подлым сбродом. Жалкое сопротивление швейцарцев. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|