О жизни и смерти   ::   Гуревич П С

Хозяин города Урук поначалу счастлив. Это существо создано Богом по особому проекту. На две трети он божество, а на одну треть - человек. Гильгамеш успешно побеждает великанов, которые вступают с ним в борьбу. Он кажется непобедимым. Его отважный друг Энкиду помогает Гильгамешу убить великана Хумбабу. Это порождает в душе героя уверенность в том, что он во всем равен богам. Он становится дерзким и даже отказывается от любви бо гини Иштар. Этот поступок приводит к трагическим последствиям. Раздосадованная богиня насылает на Гильгамеша небесного быка, который должен убить героя. Но смельчак находит неожиданный выход и остается невредимым. Тогда боги насылают беду на его друга. Тот заболевает и уходит из жизни. Гильгамеш не может понять, что же случилось с его наперсником. Он еще не знает тайны смерти. Но мудрец объясняет ему, что земные люди невечны. Рано или поздно они уходят из жизни. Это откровение оказывает на Гильгамеша сильное воздействие. Он не может смириться с предопределением судьбы. Так эпически-спокойное восприятие смерти разрушается муками индивидуально-трагического истолкования последнего часа. Древний шумерский миф оценивали по-разному. Одни видели в нем преображение животного, инстинктивного чувства в акт

человеческого осознания бытия. До этих событий, воссозданных мифом, люди не ведали ничего о смерти. Теперь же они вынуждены постоянно считаться с угрозой полного исчезновения. Нота смирения пронизывает сказание. Хотя с помощью зелья душа Энкиду возвращается на Землю, это продолжается недолго. Из преисподней кет пути назад. Таков конечный вывод. Известный шотландский религиовед и знаток древних ритуалов Л. Д. Фрэзер свидетельствует: "В Древней Греции человек, которого ошибочно сочли мертвым и по которому в его отсутствие были совершены погребальные обряды, считался мертвым до тех пор, пока не проходил через обряд нового рождения. Его проводили между ног женщины, омывали, завертывали в пеленки и передавали на попечение кормилицы. Лишь после скрупулезного исполнения 'этот обряда вернувшийся мог свободно вступать в общение с живыми людьми. При таких же обстоятельствах в древней Индии считавшийся мертвым человек должен был провести первую ночь после возвращения в лохани, наполненной смесью из жира и воды, не произнося ни слова. Он сидел там со сжатыми кулаками, как ребенок в утробе матери, в то время как над ним соверша лись все те обряды, которые обычно совершаются над беременными женщинами. На следующее утро он вылезал из лохани и еще раз проходил через все обряды, в которых принимал участие с юных лет, в частности, вступал в новый брак или еще раз с должной торжественностью женился на своей старой жене"*. Душа покойного, согласно верованиям древних, продолжала вступать в контакт с живыми. Кости усопшего тоже могли оказать воздействие на земные дела. Например, когда молодой представитель племени галело идет ночью на любовное свидание, он набирает на могиле горсть земли и посыпает ею крышу своей возлюбленной как раз над тем местом, где спят ее родители. Он воображает, что могильная земля погрузит их в крепкий, мертвецкий сон и они не помешают его свиданию с возлюбленной. На острове Яве, свидетельствует Фрэзер, взломщик берет с могилы землю и рассыпает ее вокруг дома, который он намеревается ограбить, будто бы погружая его обитателей в глубокий сон. С той же целью индус насыпает у двери дома золу с погребального костра, перуанские индейцы - пыль от истолченных костей покойного, а взломщик-русин вынимает из берцовой кости мозг, заливает туда сало и поджигает его.