Очерки об индуизме   ::   Генон Рене

[6] Здесь нас самым непосредственным образом интересует то применение, которое мы можем назвать «микрокосмическим», то есть такое, какое осуществляется в каждом существе, рассматриваемом в частности; в этом отношении Кришна и Арджуна представляют соответственно «Само» и «я» {Soi и moi), личность и индивидуальность, которые суть не обусловленный Атман и дживатман. С этой внутренней точки зрения поучение, даваемое Кришной Арджуне, есть интеллектуальная, сверхрациональная интуиция, при помощи которой «Само» общается с «я», когда последнее «квалифицировано» и подготовлено таким образом, что это общение может быть действительно установлено.

Следует заметить, поскольку это исключительно важно для того, о чем идет речь, что Кришна и Арджуна представлены как взошедшие на одну и ту же колесницу, эта колесница есть «повозка» существа, рассматриваемого в его проявленном состоянии; и в то время, как Арджуна сражается, Кришна управляет колесницей, не сражаясь, то есть сам не будучи вовлечен в действие. Действительно, битва, о которой идет здесь речь, символизирует действие в самом общем смысле, в той форме, которая присуща природе и функциям кшатриев, чему и посвящена специально книга, [7] поле битвы (Кшетра) есть область действия, в которой индивид развертывает свои возможности; и это действие осуществляет никоим образом не изначальное существо, постоянное и неподвижное, оно касается только индивидуальной «живой души» (дживатман). Двое взошедших на одну и ту же колесницу суть, следовательно, то же самое, что и две птицы, о которых идет речь в Упанишадах: «Две птицы, неразлучные друзья, сидят на одном дереве; одна ест плоды дерева, а другая смотрит, но не ест». [8] Здесь тоже представление действия, но с другой символикой: первая из двух птиц есть дживатман, а вторая есть необусловленный Атман. То же самое относится к «двоим, которые вошли в пещеру», о которых идет речь в другом тексте. [9] И если эти двое всегда тесно связаны, то они суть одно перед лицом абсолютной реальности, так как дживатман отличается от Атмана лишь иллюзорно.

Существует также для выражения этого единства и как раз в прямой связи с Атма-Гитой особенно примечательный термин, а именно Наранараяна. Известно, что Нараяна — «тот, кто ходит (или носится) по водам» — это имя Вишну, приложимое при помощи переноса к Параматме или к высшему Принципу, как мы уже говорили выше; воды представляют здесь формальные или индивидуальные возможности. [10] С другой стороны, нара (nаrа) или нри (nri) — это человек, индивидуальное существо, принадлежащее человеческому роду; уместно отметить тесную связь, существующую между этим словом и словом нара, обозначающим воды; [11] впрочем, это увело бы нас слишком далеко от нашей темы. Таким образом, Нара и Нараяна суть, соответственно, индивидуальное и универсальное, «я» и «Само», проявленное состояние бытия и его непроявленный принцип; и связаны они неразрывно в один ансамбль Наранараяна, о котором иногда идет речь как о двух аскетах, сидящих на Гималаях, что напоминает, в частности, последний из упоминавшихся только что текстов из Упанишад, текст, в котором «двое вошедших в пещеру» обозначаются в то же время как «пребывающие на самой высокой вершине». [12] В этом же самом ансамбле также Нара есть Арджуна, а Нараяна есть Кришна. Это двое, взошедшие на одну и ту же повозку; и всегда, под тем или иным именем, и какие бы ни использовались символические формы, это — дживатман и Параматман.

Эти замечания позволят нам понять то, что представляет собою внутренний смысл Бхагавадгиты, смысл, по отношению к которому все остальные будут лишь более или менее его случайными приложениями.