Пашка Огонь   ::   Жариков Леонид Михайлович

Часовому сказал:

- Стой и смотри! Если кто будет приближаться к дому, дай сигнал, - а сам кинулся искать Мадмазель Тарапку. - Пей их, где они тут заховались! кричал он.

Мишка Лршин подбежал к двери, за которой укрылись дети и Таранка, загрохотал кулаками, заорал:

- Вылезай, буржуи, всех перебьем!

Но тут ребята увидели на стене огромную, от пола до потолка, картину, изображавшую царя Николая П. Верка первой кинулась к портрету, но не могла свалить. Ей помог Володька Дед, а потом и Колька Штейгер. Когда золоченая рама с царем грохнулась на пол, Пашка наступил на портрет ногой и стал выдирать царя. Подбежала Верка, прыгнула на портрет. Они вмиг растерзали царя на части так, что на одном куске оказались сапогц царя, на другом половина лица с ухом, а на третьем - усы и грудь в медалях.

- Бей, ломай, не жалей буржуйское добро! - командовал Пашка и замахнулся было обушком на высокое красивое зеркало, собираясь садануть но нему так, чтобы осколки брызнули по сторонам, но вдруг замер с занесенным обушком: первый раз в жизни он увидел свое отражение и оторопел, глядел как завороженный и не мог оторвать взгляд, узнавал и не узнавал самого себя. Так вот, значит, какой он есть! Чудно - глядит из зеркала чумазая рожа. Сам не зная почему, Пашка вдруг застыдился самого себя, медленным движением снял колпак, не спеша вытер им страшенное свое рыло, но оно не стало чище. И как-то вдруг все перевернулось в душе, потух азарт, и Пашка впервые вспомнил о том, где он и зачем сюда пришел. Перепугал людей, побил стекла, учинил разгром, а зачем?..

Как зачем? Пашка растерялся только на мгновение. Он увидел, как Верка стащила кочережкой с подставки бронзовое распятие Иисуса, и закричал одобряя:

- Правильно. Верка, чего они тут, буржуи, богу молятся! - Пашка! знал из соседней комнаты Мишка Аршин. - Я ихнюю музыку нашел!

Пашка побежал туда и увидел черный блестящий ящик на пузатых точеных тумбах.

- Вот послушай! - И Мишка принялся лупить кулаками по белым клавишам, отчего ящик зарокотал басом. - Громи буржуйскую музыку! - и Мишка Аршин размахнулся, чтобы ударить по блестящей крышке рояля, но Пашка остановил его:

- Не трожь!

Хрустя осколками битого стекла, Пашка ходил по барским хоромам, как грозный завоеватель. В первую очередь ребята реквизировали продукты: в судке на кухне обнаружили остаток молока, и ребята велели Верке допить его. В кульке на полке нашли крупу. Володька Дед сунул кулек в карман, но, когда бегал по ступенькам лестницы, крупа высыпалась на ковровые дорожки тоненькой струйкой.

Больше всего они обрадовались хлебу. Тут же разломили его на куски и стали жевать с жадностью. Колька Штейгер притащил откуда-то банку с маслом и, хотя оно не очень хорошо пахло, макал хлеб и причмокивал от удовольствия.

Когда были съедены продукты, Пашкины воины, притихшие, с величайшим изумлением на грязных лицах, бродили по гулким коридорам и залам, где стояли золоченые стулья с мягкими сиденьями. Со стен смотрели на них картины: какие-то дядьки тянули на веревках пароход по реке, на другой картине генерал сидел на коне, вздыбив его как свечку. Поражались ребята беломраморным человеческим фигурам, стоявшим по углам. Фигуры были красивее тех грубо обтесанных каменных баб, которых часто находили ребята на степных курганах вблизи рудника. Правда, здесь уже кто-то побывал до Пашки, потому что у одной каменной статуи были отбиты руки, но все равно невозможно было оторвать от фигуры глаз - она казалась живой.

Задержались ребята возле большого кувшина, расписанного цветами. По бокам у него торчали круглые ручки, а горло узкое, как у гуся.

- Зачем такой горшок?

- Как зачем? Пить.

- Чего пить?

- Воду.

- Тю, столько разве выпьешь: живот лопнет.