Рагу из любимого дядюшки   ::   Александрова Наталья

Когда он уже сложил винтовку и превратил ее в не вызывающий подозрений костыль, в замке заскрежетал ключ, и дверь чердака распахнулась.

— Вот, поглядите только, постоянно из этой трубы текет! — раздался визгливый женский голос. — Жильцы жалуются, а я что могу? Пальцем, что ли, затыкать? Я с этой трубой незнакомая!

С этими словами на чердаке появилась рыжая тетка огромного роста и атлетического телосложения, в сиреневом вязаном берете, в которой самоуверенность и хамские интонации неопровержимо выдавали местную дворничиху. Следом за ней двигался невысокого роста усатый мужчина с начальственным животом, в короткой, вполне новой дубленке и с кожаной папкой в руке.

— К нам эта труба тем более не относится, — привычно, без увлечения возражал он дворничихе, словно выполнял давно надоевший обряд.

Снайпер бросился за толстую ржавую трубу, но тетка уже заметила его и истерично завопила:

— Опять они здесь шляются! Житья нет от этих бомжей! Как зима, так они тут! То в подвале, то на чердаке! Сколько их гоняли, сколько гоняли, а они шляются и шляются, и управы на них нет! Вот, паскуда, опять окошко расколошматил! Небось и в трубе он дырку провертел, а жильцы на меня жалуются, будто это я лестницу не убираю! А как ее уберешь, если эти паразиты шляются!

Снайпер шумно втянул воздух. На сей раз пульс немного участился, и это его огорчило. Дворничиху, конечно, можно было убить, это даже приятно, и жизнь без нее стала бы немного лучше, но она не одна, да и станут искать… Нет, это не более чем шутка, профессиональный юмор. Теперь хорошо подготовленную позицию придется бросить, она засвечена.

Новая железная дверь с грохотом захлопнулась за мной, и лестница ответила гулким эхом. С минуту я постояла на площадке, собираясь с силами. Больше медлить здесь никак нельзя, потому что соседка, которую вся лестница зовет «мадам Брошкина», очень любит совать нос в чужие дела и не преминет выскочить на лестницу и поинтересоваться: что это за крики доносились из нашей квартиры и почему я выхожу оттуда с дорожной сумкой? Если я собралась в отпуск, то отчего среди зимы и почему тогда у меня такой нерадостный вид? А если я переезжаю, то почему так неплотно набита сумка? И что у меня в черной клеенчатой кошелке, в такой только картошку с базара носить? В общем, мадам Брошкина тут же задаст мне множество каверзных вопросов, смутить ее очень трудно, так что нужно сматываться побыстрее, раз уж все так получилось.

Я достала завалявшийся в кармане носовой платок и вытерла со щек засыхающие дорожки слез. На улице мороз, как бы мне не заледенеть. Потом я осторожно заглянула в клеенчатую сумку. Два зеленых глаза смотрели испуганно, усы топорщились. Сегодня Багратиону изменила обычная аристократическая невозмутимость, ему здорово досталось, и кот ужасно испугался.

— Высунь морду наружу, а то задохнешься, — посоветовала я.

Кот, однако, осмелился это сделать только на улице.

Вначале мы пошли проторенным путем — вдоль дома, завернули за угол, потом прошли мимо гаражей и старой кочегарки к другому зданию, где остановились возле открытого подвального окошка. Там, в подвале, была большая куча песка, непонятно для каких целей привезенная еще прошлым летом. Этот песок Багратион использовал по назначению, сюда я приносила его два раза в день на прогулку.

Я расстегнула старую «молнию» и выпустила кота на снег.

— Только недолго, мы торопимся, — предупредила я, и Багратион скользнул в подвальное окошко.

Я тут же подумала, что бессовестно обманываю животное. Кот может гулять в подвале сколько угодно, потому что нам совершенно некуда торопиться. Откровенно говоря, нам с ним вообще некуда идти. И что теперь делать, я понятия не имею.

Я отошла в сторонку, но недалеко, чтобы было видно окошко.