Петербургские трущобы (Том 2) :: Крестовский Всеволод Владимирович
Страница: 413 из 414 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕО, ты, чудесное созданье. 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Петербургские трущобы (Том 2) :: Крестовский Всеволод Владимирович
Хулу на постного человека возвели, под претерпение поставили.
И много тут было еще всякого народа, осужденного на каторгу да на поселение "за разные прорухи да вины государские", и весь этот люд божий провожала разношерстная толпа баб, мужиков и ребятишек. В этой последней толпе все были родные и знакомые ссыльных: у кого брат, у кого сын, у кого муж отправлялся. Всякому из них дорого было кинуть последний взгляд на близкого человека, сказать ему последнее прости в этой жизни. Партия была вытянута на длинной платформе под дождем и ветром. Иные ссыльные бабенки баюкали у груди кричащих ребятишек. Слышался говор, многоречивый и самый разнообразный, то вдруг смех да веселый возглас, то горькое рыдание с причитаньем, словно тут в одно время и свадьбу справляют и покойника отпевают. Унтер-офицер делает расчет арестантам, отделяя по известному числу людей для каждого вагона. Раздался первый звонок. Аким Рамзя снял свою шапку и зычным голосом выкрикнул на всю партию: - Молитесь! Все умолкло в одно мгновенье. Головы обнажились. У лбов и плеч замелькали руки, творящие крестное знамение. Кто молился стоя, кто клал земные поклоны. И в этой торжественной тишине раздавался один только резкий лязг цепей, которые бренчали при каждом движении молящейся руки. Казалось, это не люди, а цепи молились. И вот снова раздался голос партионного старосты: - Кому с кем - прощайтесь, да и марш по вагонам! Не задерживай, братцы, не задерживай! Поживее! И снова еще тревожнее пошел гул многоречивого говора, возгласов и слезливых всхлипываний бабья. И там и здесь дрожали женские рыданья, и громко детский плач раздавался. - Ну, Матрешь, не плачь! Ты мне только дочурку-то выходи... Прощай, Матрешь, прощай, голубка! - слышался в толпе надсаженный голос какого-то арестантика, который нарочно хотел придать ему веселую напряженность. - Прощайте, поштенные! - весело размахивал свободной лапищей Фомка-блаженный. - До свиданья, други и братия! Авось, даст бог, опять как-нибудь повидаемся, а не то и за буграми встренемся! Да это что! Мы не робеем: опять пожалуем собирать на построение косушки да на шкалика сооружение... Гей! Лука Летучий, человек кипучий, валим, что ли в вагон! Важнец-штука, эта чугунная кобыла! - ткнул он локтем в локоть своего кандального соседа. - Эх-ма! - свистнул Летучий и, досадливо сплюнув сквозь зубы слюну, лихо запел себе: Чики, брики, так и быть! Наших девок не забыть! Живы будем - не забудем, А помрем - с собой возьмем. Ударил второй звонок. - Эй! На места! На места садись! Живей! Живей! - раздался командирский голос партионного начальника, и конвойные солдаты принялись загонять арестантов по назначенным вагонам. На платформе осталась одна только толпа провожающих, грустная, немая и рвущаяся надсаженной душою туда, за эти дощатые стенки вагона, которые, словно гроб, навеки сокрыли теперь за собою тех, кто был родственно дорог и мил сердцам этих матерей и жен, сестер и братьев, остающихся в этой безмолвной толпе. Третий звонок. Машина пронзительно свистнула, вагоны дернулись с места, затем локомотив тяжело ухнул одним клубком густого пара - и поезд тронулся. В толпе провожающих опять раздалось рыданье, молитвы и причитающие возгласы. Несколько десятков рук поднялось в воздухе, крестя и благословляя идущих в далекое странствование. А там, в вагонах, едва лишь тронулась машина, раздалась забубенная, залихватская арестантская песня. - Гей, запевало! Облачко! Валяй! Про бычка валяй! - весело скомандовал Дрожин. И Кузьма Облачко, приложив ладонь к уху, затянул тоненькой, дрожащей и разливчатой фистулой: Не по промыслам заводы завели. По загуменью бычка провели. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|