Польза сомнений   ::   Лондон Джек

- Какое право имеете вы говорить это? - закричал он. - Ваше утверждение голословно, оно не имеет никакого отношения к делу. Здесь, сэр, вы лишь свидетель происшествий, обнаруженных судом. Суду нет никакого дела до ваших мнений о чем бы то ни было.

- Я лишь ответил на ваш вопрос, ваша милость, - смиренно протестовал Уотсон.

- Ничего подобного! - раздалось в ответ. - И позвольте мне предостеречь вас, сэр, позвольте предупредить вас, что подобная дерзость может быть истолкована как неуважение к суду. И да будет вам ведомо, что мы умеем соблюдать закон и правила вежливости в этой маленькой судебной камере. Мне стыдно за вас!

И пока длился начавшийся вслед за этим мелочный юридический спор между законоведами, прервавший повествование Уотсона о событиях в "Вандоме", - Картер без озлобления, с веселым любопытством и некоторой грустью наблюдал, как перед ним вырастала во всех своих деталях громада государственной машины, управлявшей страною, мысленно видел безнаказанное и беззастенчивое взяточничество в тысячах городов, практикуемое паукообразными гадами, состоящими при этой машине. И вот она перед ним в образе этой судебной камеры и судьи, угодливо склонившегося, под давлением машины, перед кабатчиком, распоряжающимся массою избирательных голосов! При всем своем ничтожестве и гнусности все происходящее было лишь одним из многочисленных проявлений работы того сложного общественного механизма, который высился колоссальной громадой во всех городах и штатах, бросая тень на всю страну.

В ушах его прозвучала знакомая фраза: "Да ведь это просто смешно!". И в самый разгар спора он не мог сдержать короткого смешка, в ответ на который судья Уитберг поднял на него сердито нахмуренный взгляд. Уотсон решил, что эти задиры-юристы и этот буян-судья хуже, в тысячу раз хуже драчливых штурманов на торговых кораблях, которые умели не только задирать, но и защищаться. Эти же мелкие ракальи прикрывались величием закона. Сами они нападали, но не давали возможности отражать их удары, прячась за тюремные камеры и дубинки тупых полисменов - профессиональных вышибал и драчунов на жалованье. Но злобы он не испытывал. Грубость и грязь всей процедуры забывались на фоне ее невероятной комичности, - его спасало природное чувство юмора.

Несмотря на всю травлю и придирки, ему удалось в конце концов дать ясное и правдивое описание схватки, и, невзирая на явно пристрастный характер перекрестного допроса, ни одна мелочь его показаний не была опровергнута. Совсем другой характер носил крикливый рассказ Пэтси и его двух свидетелей, полный лжесвидетельств.

Как защитник Пэтси, так и прокурор поддерживали обвинение, не оспаривая ничего по существу. Уотсон протестовал против этой системы, но прокурор зажал ему рот, заявив, что он общественный обвинитель и знает свое дело.

- Патрик Хоран доказал, что жизни его грозила опасность, и он вынужден был обороняться, - гласило начало вердикта, вынесенного судьей Уитбергом. - Аналогичное показание о себе дано и мистером Уотсоном. Каждый из них под присягой удостоверяет, что первый удар был нанесен противной стороною; каждый клянется, что подвергся ничем не вызванному нападению со стороны противника. Одна из аксиом права гласит, что сомнение толкуется в пользу ответчика. В данном случае налицо весьма основательное сомнение. Поэтому в деле "Народ против Картера Уотсона" сомнение толкуется в пользу вышеозначенного Картера Уотсона, который тем самым освобождается от ареста. То же самое приложимо и к делу "Народ против Патрика Хорана". Сомнение толкуется в его пользу, и он освобождается от ареста. Я рекомендую обоим обвиняемым обменяться рукопожатием и помириться.