Полярная гвоздика   ::   Коковин Евгений

Так вот, хаерад-цветок, или полярная гвоздика, обладает таким же чудесным свойством, как кипрей, еще даже в большей степени. Хаерад-цветок излучает теплоту, обогревает вокруг себя воздух и почву, спасает от осеннего холода и от инея соседние растения, пока их не покроет первый снег. Но кипрея всюду много, а хаерад-цветок находили лишь очень редкие счастливцы. Листья кипрея иногда заваривают вместо чая, потому он и зовется иван-чаем. А из хаерада чая не заваривают, да и вряд ли он годится для этого. Зато, говорят, расцветая на долгое время, он может на несколько метров вокруг себя даже снег растопить. И сейчас во всем Ненецком округе, на всех заполярных землях едва ли сыщешь два-три человека, которые видели бы волшебный солнечный цветок. И еще говорят, что имеющий полярную гвоздику сможет заглянуть в далекое прошлое и может увидеть далекое будущее. Вот этот хаерад-цветок и подарили Ленину старые ненцы в благодарность за возвращенное солнце. Вероятно, потому Филипп Ардеев и назвал свой проект отепления острова именем солнечного цветка. И потому еще, что жители холодных стран всегда мечтали о тепле для своей земли, а проект отепления заполярного острова - дело будущего. - А вы видели полярную гвоздику? - спросила Наташа. Степан Егорович отрицательно покачал головой. - Нет, я никогда не видел хаерад-цветка. Но я видел рисунок цветка, сделанный моей ученицей, ненецкой девочкой Любашей-Мэневой. Она нашла хаерад и нарисовала красками, но сорвать побоялась. Когда Мэнева вернулась в становище и рассказала о цветке, ей не поверили. Ей сказали, что цветок нужно было вырыть с корнями и привезти в становище, чтобы посадить поблизости. Недели через две Любаша-Мэнева снова поехала в глубь острова на охоту, но цветка солнца она найти уже не могла. Так и посчитали, что всю эту историю Мэнева сама придумала. Но я верю Любаше-Мэневе, она правдивый человек. И она очень хорошо нарисовала полярную гвоздику. Я именно таким и представлял этот волшебный красный цветок. А тебя, Наташа, на острове я познакомлю с Мэневой. У этой женщины - матери Илюши Валея, печальная история, но окончилась она для Мэневы-Любаши все-таки хорошо. В каюту принесли ужин - салат из помидоров, шницель и кофе. По приглашению Петра Ивановича все принялись за еду. Обычно механик завтракал, обедал и ужинал в кают-компании с командным составом теплохода, но сегодня у него был гость, и ужинать он остался в своей каюте. - Степан Егорович, а я найду полярную гвоздику? - спросила Наташа. - Может быть, и найдешь. Но на острове есть еще другая полярная гвоздика, только это не хаерад. Ботаники ее называют Дианчис супербюс. Такой гвоздики на острове можно найти много, но она не излучает тепла. Мы будем искать хаерад-цветок вместе. Мы позовем Илюшу Валея и его мать Любашу-Мэневу. А может быть, с нами поедет в тундру и отец Илюши. Он хороший охотник, и лучше его никто не знает остров. - Пойду в машину, посмотрю, - сказал Петр Иванович, поднимаясь. - Извините меня. - А мы - на палубу, морем полюбуемся. - Поморцев тоже встал. - Я расскажу Наташеньке о Мэневе.

5. ЛЮБАША-МЭНЕВА

Они познакомились и подружились давно, еще тем летом, когда на остров Новый привезли по бревнам разобранный дом - школьное здание. Он знаменитый на Севере сказочник и художник Степан Егорович Поморцев и маленькая девочка Любаша, которую по-ненецки звали Мэнева. После короткого канонадного шторма бледная июльская ночь присмирела над Медвежьей губой на острове Новом. Незаходящее полярное солнце укрылось за серыми клочковатыми облаками. Сухие, лохматые снежные перья тихо ложились на палубу и на тенты люков пришедшего парохода. Редкие и легкие, в унылом застывшем воздухе снежинки были почти невидимы.