Полное собрание сочинений. Том 16   ::   Сталин Иосиф Виссарионович

Я думаю, что для улучшения проекта учебника следовало бы назначить немногочисленную

комиссию со включением туда не только авторов учебника и не только сторонников большинства

участников дискуссии, но и противников большинства, ярых критиков проекта учебника.



Хорошо было бы включить в комиссию также опытного статистика для проверки цифр

и внесения в проект новых статистических материалов, а также опытного юриста для

проверки точности формулировок.

Членов комиссии следовало бы освободить временно от всякой другой работы, обеспечив

их полностью в материальном отношений, с тем, чтобы они могли целиком отдаться работе

над учебником.

Кроме того, следовало бы назначить редакционную комиссию, скажем, из трех человек

для окончательной редакции учебника. Это необходимо также для того, чтобы добиться

единства стиля, которого нет, к сожалению, в проекте учебника. Срок представления

готового учебника в ЦК - 1 год.

И. СТАЛИН

1952 г. 1 февраля.



ЗАПИСКА И. А. ИЛЬИНА



(не позднее 31 октября 1925 года)



1. Нет сомнения, что ключ к России - в Москве. Централизация современного государства

вообще и большевистского в частности такова, что владеющий нервно- императивным

центром - владеет всем организмом. Это верно и для других стран, с большею самодеятельностью

населения; это верно особенно для Росой и, с ее пассивным, разбросанным населением.

Поэтому периферическая позиция будет всегда или рваться к центру или распадаться.

Посему точка для приложения силы - в Москве (отчасти лишь в Петербурге).

2. Всякая революция есть попытка большой массы прорваться к своекорыстно-захватывающей

самодеятельности. Поэтому революция кончается тогда, когда масса находится в безвольной

прострации: тогда она не может больше хотеть и (что еще важнее) не хочет больше

пытаться хотеть. Отсюда жажда успокоиться в чужой воле, испытывая ее, как свою собственную

мудрость и свое спасение. Революция кончена тогда, когда масса сумрачно молчит и

покаянно ждет. Тогда начинаются внедиффенцирование инстинкта национального самосохранения

и глухие, смутные поиски персональной воли спасителя.

3. Чем больше эта спасающая воля говорит на богопротивном языке революции (хотя

бы делая в действительности обратное); чем меньше она пугает отплясавшую стихию,

чем больше она кажется сама скомпрометированною в общем и совместном революционном

блуде - тем легче ей и тем раньше может она стянуть к себе силы революционной болезни

и незаметно ввалит их в процесс оздоровления. Такая фигура может попытаться вынырнуть

из революции, поставив ее силу к своим услугам и не напрягая ее против себя.

На этом покоятся, конечно, расчеты Брусилова, Зайончковского, Слащева, Тухачевского,

может быть, Троцкого (вряд ли полковника Каменева и Буденного).

Брусилова и Зайончковского я знаю; оба старчески хитры и трусливо-расчетливы.

Поэтому ничего сами не сделают, если их не сделают события. Слащева же - не знаю.

Тухачевский - очень честолюбив, фаталистичен, молчалив, кажется, не умен; может

стать центром заговора; вряд ли справится. Полковник Каменев просто штабной спец

из радикалов. Буденный будет еще служить царю. Троцкий - умен, выдержан, прекрасный

актер, глубоко беспринципен, тактически большой ловкач; думаю, что он давнишний

сотрудник немцев.

4. Если в Москве точка для приложения силы - то там же и сила для приложения

точки. Центром контрреволюции должна быть Москва. Кто действительно хочет работать

- тот должен работать там. И притом в Красной Армии, и особенно в войсках особого

назначения (25.000 - 30.000). Это очень трудно и очень опасно; но единственно реально.

Для этого необходим кадр выдержанных и опытных конспираторов; иначе все будет вырезаться

по мере сосредоточения. Правила конспирации существуют. Они не столько внешни, сколько

внутренни (психологически-духовное самообладание). Всякое дилетантство здесь пагубно.