Расплатиться свинцом   ::   Серова Марина

А поскольку именно я ее «окружала», то тетя Мила не упускала случая, чтобы подсунуть мне брошюрку о каком-нибудь наиболее модном в этом сезоне способе самолечения. В дело шло все — от цветков чертополоха до выжимки из испражнений серых скандинавских крыс.

Уж и не знаю, как тетушка, с решимостью камикадзе пробовавшая на себе все эти новоизобретенные методики, не угробила себя окончательно…

Честно говоря, в этот день мне тоже было как-то не по себе. Но я привыкла не обращать внимания на свои ощущения — разве что четко отделять голос интуиции от сложного клубка эмоциональных состояний, столь характерных для женщины. Но именно этому нас и учили несколько лет, и я впоследствии всегда справлялась с этой непосильной для так называемого слабого пола задачей — отделить голос эмоций от голоса интуиции, был у нас в отряде «Сигма» такой специальный тренинг.

Так что сегодня я решила наплевать на все преходящие обстоятельства, в том числе и на магнитную бурю, которая якобы бушевала вокруг да около. Мало ли что там снаружи бушует… Неужели и на работу из-за этого не ходить? Нет уж, нет уж, не будем ждать милостей от природы, нам и буря не помеха.

Машинально я заглянула в гороскоп. Там для Дев — а я принадлежу именно к этому знаку зодиака — ничего хорошего не светило.

Оставайтесь, мол, дома, лежите на диванчике и кушайте печенье. Никакой деловой активности, упаси Боже, никаких ответственных поездок и важных встреч.

Впрочем, гороскоп в другой газете — кстати, конкурирующей с первой — предсказывал максимальную творческую активность, полезность длительного пребывания на воздухе и сулил неожиданные выигрыши в лотерею. Для пущей убедительности как раз под прогнозом гороскописта был напечатан двухцветный лотерейный талон от какого-то автомобильного салона — приходите, мол, и выигрывайте.

Я оделась в неброский серый костюм, на ноги — потертые туфли почти без каблуков — вдруг придется бежать? Да еще неизвестно по какой местности — ведь Довженко не уточнил расположения объектов.

Волосы уложила в хвост, чтобы не загораживали периферийное зрение.

Нацепила на нос очки с квадратной оправой — боковая поверхность представляла собой миниатюрную систему зеркал, позволяющую видеть то, что происходит за спиной; изображение подавалось на полузатемненные линзы с помощью переключения кнопок, расположенных на дужке. Человек будто бы поправляет очки средним пальцем — жест, не вызывающий никакого подозрения, а на самом деле получает транслирующееся на стекла изображение пространства у него за плечами.

Вынув из шкафа спрятанный под бельем миниатюрный газовый пистолетик, взвесила его на ладони и, подумав немного, сунула обратно.

Взяла с собой небольшую сумочку, в которую умяла два носовых платка, однозарядную тушь для ресниц, прячущую в своем цилиндрике пулю со смещенным центром тяжести, флакончик «Шанели» (нервно-паралитический аэрозоль), блокнот (на самом деле — прямоугольничек пластита в плексигласовой обложке с веселым Микки-Маусом; торчащий наружу колпачок, якобы вложенной туда авторучки, служил детонатором), губную помаду двух цветов в одном колпачке и мощную шашку, обеспечивающую плотную дымовую завесу — стоило только сдернуть оболочку и привести кругляшок в соприкосновение с воздухом. Пожалуй, этого будет достаточно — и просто для женщины, и для бывшего спецагента, идущего на задание.

Бросив на себя контрольный взгляд в зеркало, я собралась с духом и вышла из дома.

* * *



Кафе «Ястреб», куда я попадаю уже третий раз за эти два дня, открылось час назад. Посетителей почти не было, и плечистая фигура Довженко одиноко маячила на фоне дальнего окна в глубине зала.