Повседневная жизнь в эпоху Жанны дАрк   ::   Дефурно Марселен

«Великие Страхи» случались то и дело: при известии – истинном или ложном – о приближении шайки «разбойников» города принимались готовиться к обороне, «мобилизовывали» своих жителей, поспешно чинили укрепления и рассылали эмиссаров по соседям, выясняя, как продвигается вражеское войско. Зато отряд всадников вполне мог, ничем не выдавая своего приближения, внезапно оказаться у стен беззащитного города и с легкостью завладеть им…

Говоря об эпохе Религиозных войн [8] – столь напоминающей во многих отношениях времена Столетней войны, – один из современных историков написал: «Не покажется ли, что мы гонимся за неглубокими парадоксами, если попробуем сказать, что Франция эпохи Религиозных войн вспоминается нам при мысли о современном Китае и о его прошлом? Чудовищные гражданские войны, иностранные нашествия, массовые убийства, голод, затерявшиеся среди бескрайних пространств города, замкнувшиеся в себе, окруженные стенами, где ворота с наступлением ночи запираются… Незаметно пробираясь от одного города к другому, партизанский отряд может проложить себе дорогу от Верхней Сычуани до Шаньдуна… Точно или почти точно то же – истощенная, изнемогающая Франция последних Валуа, по которой бродят шайки местных или пришлых головорезов». Образ обширной страны, разделенной, раздробленной, растерзанной войной и разбоем, до мельчайших черточек подходит для изображения Франции при Карле VI и Карле VII – «огромной Франции XV в…».



ГЛАВА II. СЕЛЬСКАЯ ЖИЗНЬ

Благоденствие Французского королевства. Сельский пейзаж и земледельческая техника. Состояние земель. Жизнь крестьянина и деревни



Когда в 1346 г. войска английского короля высадились в Нормандии, они, по словам Фруассара, увидели «страну, всем изобилующую и плодородную, амбары, ломившиеся от зерна, дома, полные всевозможных сокровищ, богатых горожан, возы и повозки, лошадей, свиней, овец, баранов и лучших в мире быков, которых выращивают в этих краях». Три четверти века спустя, накануне другого нашествия, герцог Эксетер объяснял британскому парламенту все выгоды, какие сулило Англии завоевание Франции, «страны плодородной, приятной, щедрой, где есть богатые и великолепные города, бесчисленные замки, более восьмидесяти обильно населенных провинций, более тысячи благоденствующих монастырей и девяносто тысяч церковных приходов».

То же впечатление богатой и плодородной страны создает и анонимный трактат середины XV в. «Спор герольда Франции с герольдом Англии», где каждый из собеседников старается убедить другого в превосходстве своего государства. Если герольд Франции и признает, что в некоторых областях – в особенности по «рудной» части – Англия может одержать верх, то он с гордостью подчеркивает превосходство Франции во всем, что производит земля: «У нас любое зерно в таком изобилии, что все наши соседи к нам за ним посылают, потому как земля Франции, слава Богу, очень плодородна, и у нас много вещей, которых у вас нет: в первую очередь – вино, лучший из всех напитков, существующих на свете; вино во множестве делают по всей Франции, вина разнообразные, крепкие, красные и белые, какие угодно, и их так много, что наши землепашцы совсем не пьют ячменного пива, а пьют только вино… Кроме того, у нас есть орехи и оливки, из которых делают масло, и миндаль, и смоквы, и красильные растения, и многие другие вещи, а их у вас нет совсем… Кроме того, у нас есть всевозможные чудесные плоды, и летних плодов так же много, как и зимних…».

В самом деле, именно в дарах земли, богатой от природы и хорошо возделанной сельским населением, чья плотность была очень высокой, и заключалось главное богатство Франции XV в.