Правда о программе Apollo   ::   Голованов Ярослав

Описание всех переходов из корабля в корабль, всех общих и автономных экспериментов могло бы составить отдельную научно-популярную книгу. Могу только сказать, что весь комплекс технических, астрофизических и медико-биологических исследований был выполнен полностью. Корабли благополучно сели в намеченный срок: «Союз» – в Казахстане, «Аполлон» – в Тихом океане. Весь мир отдавал должное безукоризненной работе экипажей и всех наземных служб, отмечал огромное политическое значение совместных усилий и общей победы.

Прокомментировать итоги ЭПАС группа советских журналистов в Хьюстоне попросила технического руководителя НАСА Джорджа Лоу и директора хьюстонского Центра пилотируемых полетов Кристофера Крафта.

Нас пригласили в Главное здание Центра. Посторонним сюда вход запрещен. У лифта – полицейский. Сопровождающий нас сотрудник администрации объясняет ему, кто мы, к кому идем. В коридорах – серьезные люди с деловыми папками. Железный ящик с щелью, на нем надпись: «Только для секретного мусора». Большой холл на девятом этаже. Мягкая мебель, вежливые секретарши, картины, почетные дипломы и документы в строгих деревянных рамках. Читаем: «Мемориал Юрия Гагарина. В память о первом человеке в космосе». Три подписи: от программы «Меркурий» – Джон Гленн, от программы «Джемини» – Джеймс Макдивитт, от программы «Аполлон» – Нейл Армстронг. Такой мемориал американские астронавты оставили на Луне. Нас приглашают в кабинет.

– Воспользовавшись вашим присутствием здесь, – начал беседу доктор Лоу, – я хотел бы поздравить советских специалистов, космонавтов Леонова и Кубасова, всех советских людей с успешным завершением космической программы. Свою радость я с удовольствием делю с выдающимися учеными, которые отдали ЭПАС столько сил. В первую очередь я хотел бы назвать академиков Келдыша, Котельникова и Петрова, а также профессора Бушуева, от работы с которыми я получил удовольствие. Потребуется еще немало времени, чтобы правильно оценить масштабы проведенной работы. Ее главный итог я вижу в том, что она распахнула перед нами двери в будущее. Я надеюсь, что сотрудничество только начинается и обе наши великие страны и впредь будут работать сообща в космосе.

– Мы почувствовали общую ответственность за начатое дело, – говорит доктор Крафт. – Космонавтика – на виду у всего мира. Мы обязаны были добиться полного успеха. Полет сплотил нас еще крепче. Могу сказать, что специалисты хьюстонского и подмосковного Центров имеют все основания быть довольными друг другом. Блестяще выполнили программу космонавты и астронавты.

– Нужен ли еще один полет, повторяющий «Союз» – «Аполлон»?

– Не думаю, – говорит Лоу. – Мы научились решать технические и организационные задачи, научились поддерживать контакты между наземными службами, в совместной работе подружились астронавты и космонавты. Все это позволит в будущем решать более сложные задачи. Мы уже беседовали на эту тему с академиком Котельниковым в мае этого года в Москве и, я надеюсь, до конца этого года встретимся еще раз. Возможны разные варианты.

Здесь, в Хьюстоне, очень жарко. Чувствуешь себя, как в парнике: влажная духота и плюс еще 37 градусов. Мы замечаем, что на Байконуре сейчас тоже жарко, но там сухо, и жару перенести легче. Доктор Лоу кивает – он недавно был на советском космодроме.

– Самое большое впечатление от этого посещения, – говорит он, – заключается в том, что я ощутил Байконур как поистине историческое место. Я принимал участие в разработке планов космических исследований в США с самого начала. Для меня история космонавтики – это моя жизнь.