Прокурор республики   ::   Ваксберг Аркадий

Но рукопожатие было крепким, приятельским, а улыбка - мягкой, располагающей.

- Познакомьтесь, - представил его Ленин. - Роман Вацлавович Малиновский, член ЦК, лидер большевиков в Государственной думе.

Крыленко много слышал об этом незаурядном ораторе-самоучке, быстро выдвинувшемся из рядовых слесарей в крупного партийного деятеля. В Думу он прошел "на ура" от московских рабочих, уже оценивших его организаторский талант на посту руководителя профсоюза. О Малиновском много говорили как о восходящей звезде, прочили ему блестящее будущее.

- Депутатам-большевикам, - обратился Ленин к Крыленко, - не хватает парламентского опыта и теоретической подготовки. Помощь такого образованного человека, как вы, Николай Васильевич, была бы просто неоценимой.

- А паспорт? - спросил Крыленко.

- Есть и паспорт, - ответил Ленин. - Привез товарищ Роман...

И рассказчик, как видно, он был тоже отменный.

Оживленно жестикулируя, он с юмором воспроизводил забавные сценки из думской жизни, несколькими штрихами добиваясь сходства с записными ораторами, витийствовавшими на трибуне.

Ленин и Крупская от души смеялись. И Крыленко не мог сдержать улыбку, хотя большинство "героев"

этих устных рассказов были ему незнакомы.

Потом заговорили о том, как было бы хорошо, если рабочие депутаты смогли бы приехать к Ленину, в Краков. Потребность во встрече с вождем была огромна, но огромен и риск нелегального перехода границы.

Правда, риск этот едва ли мог остановить профессиональных революционеров, не раз и не два смотревших смерти в глазэ. Муранов, например, - один из депутатоз-большевиноз - пробираясь к Ильичу,^ пошел совсем на отчаянный шаг: явился на пограничный пункт вообще без всяких документов, хотя бы "липовых".

В суматохе, когда к шлагбауму выстроилась длинная очередь и толпа напирала, он сунул пограничнику в руки не паспорт, нет, и не пропуск, не удостоверение личности, а просто плотный конверт, проштемпелеванный печатями. Тот даже не взглянул на "документ": "Скорее, скорее, не задерживайтесь", - проворчал он, и Муранов не заставил упрашивать себя.

Задрожали оконные стекла: по расположенной неподалеку железнодорожной эстакаде простучал состав. Поезд шел в Россию: еще несколько минут, и он будет "дома".

Ленин подошел к окну, долго смотрел вслед уходящему поезду, пока дрожащая светлая точка - фонарь на площадке последнего вагона - не растаяла в сиреневых сумерках.

ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО

Многие петербургские большевики легально облюбовали для жилья дом на Десятой Рождественской улице в рабочем районе Пески. Квартиры там стоили сравнительно дешево, и до центра можно было добраться даже пешком. Крыленко бывал здесь чуть ли не ежедневно: то у Романа Малиновского, то у другого депутата-большевика-Григория Петровского. Обсуждались планы депутатских речей, запросы, которые посланцы рабочих должны были сделать в Думе.

У большевистских депутатов еще не было опыта парламентской борьбы. У них не было и подготовки, которая позволила бы им состязаться в эрудиции с адвокатами и профессорами, щеголявшими то изысканным выражением, то латинской пословицей, то исторической аналогией, рассчитанной на искушенных знатоков.

К тому же думская процедура включала коварнейшее и хитрое правило: депутатам запрещалось читать текст речи. Ясно, против кого этот пункт был направлен. Профессор, заводчик, министр вполне обходились без всяких конспектов. Но вчерашний слесарь или ткач мог легко растеряться.

Многие речи для депутатов-большевиков писал Ленин. С надежной оказией эти речи попадали в столицу. Депутаты заучивали ленинский текст наизусть иногда целиком, чаще - основные разделы.