Россия молодая (Книга 2)   ::   Герман Юрий

- Смотри, Василий Лукич, - сажа, копоть, вишь, как измазано. Воск капал...

Бережно держа в руках лист бумаги, Сильвестр Петрович прочитал вслух:

"В двадцать седьмой день июня под городом Полтавою от царя Петра Алексеевича, который сам в своей персоне тогда войском командовал, король шведский прогнан и войска его поражены, где их множество побито..."

Долгоруков подперся рукой, приготовился слушать дальше. Окна на галерею адмиральской каюты были открыты, там неспокойно, грузно ворочались волны Балтики. Сильвестр Петрович читал лист за листом, ровно шумело море, перекликались вахтенные, били склянки, матросы под короткий треск барабанов меняли караул у гроба Хилкова.

"Сколь велик урон претерпели тогда шведские войска, - читал Сильвестр Петрович, - которые уже всякое могущество на свете ни во что не ставили и всех королей от престолов отставить сильны были..."

Василий Лукич прошептал себе под нос:

- Было, было! А вскоре что будет? Ах, не заносись, не заносись, лопнешь...

- Что? - спросил Иевлев, не расслышав.

- Ничего, дружочек, читай далее, - сказал Долгоруков. - На чужбине будучи один, приобвык сам с собою говорить... Читай.

"В полон взято девятнадцать тысяч человек, между которыми были генерал фельдмаршал Рененшильд, граф Пипер, генерал Левенгаупт... Того ж году в декабре месяце турецкий султан Ахмет по навождению короля шведского, который сидел в Бендере..."

- Вот кто турку глупого учит. - опять перебил Долгоруков, - вот кто его зловредностям первый потатчик.

Иевлев опять стал читать, Долгоруков еще раз перебил:

- Ты-то сам в Швеции высаживался?

Сильвестр Петрович кивнул:

- И возле Стокгольма в городке Грин с десантом, и еще в городках Остгаммер и Орегрунд. Был и при генерал-адмирале Апраксине в семи милях от самого Стокгольма, городок там именем Ваксгольм...

- Не понравилось шведам?

- Чего ж доброго! - улыбнулся Сильвестр Петрович. - Убытков им на двенадцать миллионов.

- То-то взвыли богатей шведские, - сказал Василий Лукич. - То-то разохались. Да ништо, скоро конец, скоро. Кабы не англичанка, давно бы все решили...

Ранним утром на флагманском корабле смотровой матрос с марса закричал:

- Корабли на правой раковине!

Егор Пустовойтов посмотрел в зрительную трубу и шепотом выругался: наперерез шла мощная эскадра. Сильвестр Петрович поднялся на ют, взял у Пустовойтова трубу и сразу понял беду: эскадра была английская, адмирала Норриса; в окулярах медленно прошел авангард, потом кордебаталия, потом замыкающие суда арьергарда. Было видно, как английские матросы взбираются по вантам, как артиллеристы открывают пушечные порты. Не торопясь, сдерживая волнение, Сильвестр Петрович прочитал флажный сигнал. Англичане предлагали сдаться без пролития крови.

- Отвечать? - спросил Пустовойтов.

- Отвечай, господин капитан: "Ясно вижу".

Кают-вахтер принес Сильвестру Петровичу мундир, шпагу, портупею. Одеваясь, Иевлев прочитал новые сигналы англичан: "К бою иметь полную готовность, милость божья с нами!"

- Трудное дело, - сказал Егор. - Ишь, сколько у них вымпелов.

- Трудненько, да ничего не поделаешь, - задумчиво ответил Сильвестр Петрович, всматриваясь в маневры английских судов: теперь они шли строем баталии. - Ничего, брат Егорушка, не поделаешь! - повторил Иевлев и другим - твердым, адмиральским голосом приказал поднять стеньговые флаги, означающие: "К бою готов!"

Егор положил руку на эфес шпаги, закричал громко:

- Готовить корабль к бою! Боевую тревогу! Брамсели долой, фок и грот на гитовы!

Мелко, с раскатистым треском ударили барабаны, запели сигнальные горны, засвистели боцманские дудки. Сзади к Иевлеву, запыхавшись, подошел Долгоруков, спросил:

- Англичане?

- Они, Василий Лукич. Думаю, драться будем.