Рождение античной философии и начало антропологической проблематики   ::   Драч Геннадий Владимирович

Могла ли быть возникающая философия "бесчеловечна", представлял ли для нее интерес мир (природа) сам по себе, безотносительно к человеку? Проблематично, чтобы для ранних мыслителей, архаизм которых обычно подчеркивается, такое разделение вообще было возможно. Другими словами, мы предлагаем довести обсуждение проблемы происхождения античной философии до определения конститутивных признаков возникающей философии и поставить вопрос об учении о человеке как о таком признаке.

В отечественной литературе уже обращалось внимание на данные вопросы. В.В. Соколов, характеризуя становление философии, отмечал связь этого процесса с "собственно научной мыслью". И в то же время Соколов делает существенное замечание: "Предметом первых философских размышлений, естественно, становились не только явления природы, окружающей человека, но и мир самого человека и в его отношениях с другими людьми, и в его индивидуальном существовании. Отсюда понятно, что этико-социальная и этико-психологическая мысль неотделима от философии уже при самом ее возникновении" [2].

По-новому подошел к данной проблеме Ф.Х. Кессиди. Столкновение разума и веры, лежащее в основе перехода "от мифа к логосу", предполагало размежевание воображаемого с реально существующим, замену обычая (неписаных норм) законом в политической жизни. Соответственно, гилозоизм, пантеизм и антропоморфизм, по мнению Кессиди, представляют собой "как результат сохранения некоторых существенных элементов дофилософских форм сознания, так и продукт специфически античного (космолого-пантеистического, нравственно-правового и художественно-эстетического) воззрения на мир как на космос" [3].

1 Рожанский И.Д. Анаксагор. У истоков античной науки. М., 1972.

2 Соколов В. В. Философия Древности и Средневековья // Антология мировой философии. М., 1969. Т 1. Ч. 1. С. 13.

3 Кессиди Ф.Х. Фалес // Философская энциклопедия: В 5 т. М., 1970. Т. 5. С. 302.

10

А.Н. Чанышев справедливо обращает внимание на субстанционализм возникающей философии. Без проблемы субстанции (без рационального ее осмысления) философия, естественно, невозможна. Однако Чанышев не отрицает и того, что наряду с проблемой субстанции возникающая философия обсуждала и ряд других вопросов, в том числе и антропологических [1]. Сегодняшняя его позиция по этим вопросам в основе своей осталась прежней [2].

1 См.: Чанышев А.Н. Виды мировоззрения и генезис философии // Вестник МГУ. Философия. 1978. № 4.

2 Он же. Философия древнего мира. М., 1999. С. 7-24; 174-185.

В связи с обсуждаемыми проблемами возникает еще одна. Основные сообщения о раннегреческих философах принадлежат Аристотелю, который зачастую приводит историко-философский материал лишь в качестве примера, в ходе позитивного рассмотрения интересующего его вопроса и с целью выявления возможных подходов к его решению. Более того, Аристотель, характеризуя приводимые им учения, использует собственную терминологию, в достаточной степени чуждую этим учениям, облекая их в несвойственную им оболочку. Последнее обстоятельство служит иногда в поиске аутентичного содержания ранних философских учений основанием для полного разрыва с перипатетической доксографической традицией, например в форме обращения к древневосточным космогоническим версиям, в разновидность которых превращаются первые греческие философские учения. При таком подходе греческая философия представляется не более как продуктом экстраполяции восточных биоморфных образов на область мироздания, осуществляемой средствами греческого разума.

Конечно, Аристотель облекал учения предшественников в несвойственную им терминологию, но полемизируя с ними, он не мог извратить их содержания. Более того, связанный с учением о перводвигателе принцип целесообразности допускает присутствие человека в мироздании, в чем Аристотель с досократиками не расходился.