Синдром Мэрилин Монро   ::   Израэльсон Сьюзен

«Если дело скучное – брось его, если же делать надо, делай так, чтобы было весело», – вот суть ее философии. Лили стала, так сказать, моим тренером в метафизическом смысле. Мы вместе делали упражнения по визуализации, совершали обряды, которые помогали мне освободиться от моих умствований, переводить мое сознание из области головы (где оно по большей части и находилось) в иные сферы. Именно во время обрядов визуализации я впервые открыла для себя свою звезду, вселенную, утерянный континент моего духа; я разморозила свою замерзшую душу, соединилась со своим истинным «я» и с Душой Вселенной.

В течение этого периода у меня случились две связи, причем от первой горячие угли все еще тлели в душе. Обе закончились для меня неудачей. Зато был и прогресс: с помощью группы, в результате ее поддержки, я выбиралась из тяжелой для меня ситуации гораздо быстрее. Но этого было недостаточно. Я всегда принимала крутые меры, совершала решительные действия, а потом наступало тяжкое похмелье, и от одного вида мужчины меня тошнило. Так что, до того, как заводить новые романы с мужчинами, мне следовало завести роман с самой собой, научиться любить себя.

А любовный роман с собой, как и всякая новая связь, имеет свои взлеты и падения, победы и поражения, приобретения и потери. Подобный роман предполагает смену приоритетов: на первом месте в жизни теперь должен стоять не «он» – мужчина, партнер, муж, любовник, – а ты сама, и сделать это не так просто, как кажется на первый взгляд. Лишь опираясь на помощь и сочувствие друзей, всех, кто тебя поддерживает, понимает и любит, ты можешь перестроить ситуацию в свою пользу. Часами напролет мы висели на телефоне, решая в каждой новой ситуации одну и ту же проблему: а как на твоем месте поступил бы человек здоровый? Сама, без друзей, я, без сомнения, в жизни не справилась бы. Ни в коем случае. Спасибо вам, друзья мои, за то, что спасли мне жизнь.

Ну а как у меня с мужчинами? Как у меня с ними получается теперь? Если уж начала хвастать, так расскажи, научилась ли заводить нормальные романы? Есть ли у меня кто-нибудь сейчас? За эти четыре года у меня было семь романов. Я не считаю первые два, закончившиеся для меня катастрофой, хотя все в группе считают, что в процессе обучения это нормально. С тех пор, как я снова стала выходить в свет, я закусила удила, я приняла вызов моего синдрома и назначаю свидания и встречаюсь только с порядочными парнями, всячески сдерживая себя, если что придется мне не совсем по душе, чтобы с водой не выплеснуть ребенка. Я совсем недавно обнаружила, что могу общаться с нормальными людьми, могу наслаждаться их обществом, веселиться, быть искренней, ценить их добрые качества, не осуждать за недостатки и не пытаться их переделать на свой лад. И наоборот. Я больше никогда не вернусь в то состояние, когда мне нравились только негодяи и подонки. Ни под каким видом. Ни единого шанса. Никогда, и еще раз никогда. У меня просто нет времени для страданий. Ничто не может вознаградить за эти страдания, ничто в мире. Я слишком много отдала сил, чтобы навсегда избавиться от этого кошмара; я не могу себе позволить потерять саму себя ради любви к очередному паршивцу.

Работа с Эльжбетой (так ее имя звучит по-польски) над этой книгой оказалась увлекательной и чрезвычайно для меня полезной. Мы с ней настолько разные люди, что может показаться, будто мы – существа с разных планет, чуть ли не антиподы. У нас все разное: она – из Польши, я –  из Нью-Йорка, она по зодиаку – Весы, а я – Овен, она – олицетворение света, а я – тьмы; в свободное время она роется на полках книжных магазинов, а я предпочитаю какие-нибудь упражнения, ну и так далее. Возможно, самым большим моим открытием, которое я сделала во время работы с Эльжбетой и благодаря ей, явилось вот что: никто из нас в этом мире не совершенен.