Сказание о флотоводце :: Вадецкий Б
Страница: 6 из 74 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМинута расставания настала 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Унтер знал, он идет по земле, которую называют святой, ему доводилось слышать о понтийских царях и знаменитых греках, обитавших здесь, и сейчас к чувству беспокойства за невыполненное им поручение примешивалась еще и тревога: не рассыплется ли прахом этот столь чтимый корабельным попом город с его древностями и не окажется ли он, Василий Погорельский с Волыни, ответчиком за турок? Вдруг предадут они огню здешние святыни, а вину свалят на русские пушки, на адмирала Павла Степановича? Думая об этом и вспоминая, как говорили о том же на корабле, посылая его сюда, парламентер вдруг озлобился. Он пересекал пустынную площадь, ведшую к замку Митридата, уже с таким чувством, словно здесь ему предстояло сражаться, а не призывать к спокойствию. И тогда, на радость его, откуда-то из-за глиняных дувалов вышел старик болгарин, в серой свитке, широкополой шляпе, с извозчичьим кнутом в руке, похожий на чумаков, которых встречал унтер в степях, и крикнул: - Брат! Слово это, столь знакомое тем, кто был на Балканах и сидел у костра с черногорцем или с сербом, звучало сейчас празднично. Болгарин бежал к моряку, думая, что за унтером идет вслед по крайней мере рота матросов. Подбежав и никого больше не видя, он спросил: - Кого ищешь? Зачем пришел? Вскоре они сидели в тени такого же опустелого дома, и старик рассказывал: - Не ушли болгары, греки, сербы... Турки ушли! Ой, брат, что же будет теперь? Синоп открыт русским. Царьград сзади. Говорят, крепость Силистрию на Дунае не нынче-завтра возьмут русские. Неужто конец туркам? Неужто свобода нам? Привычка служить туркам и ненавидеть их сквозила в отрывистой, горячей его речи. Он то вскакивал, силясь бежать к морю, к кораблям, медленно поворачивающим на ветру огненные свои борта, то притихал и с недоверием смотрел на унтера. - Варна и Белград не боятся турок. Но правду ль говорят, будто французы и англичане придут сюда? - спрашивал он и засмеялся своим словам, показывая кнутом куда-то в сторону гор. - Куда им! На нашу-то землю. Французы на Москву шли, а что вышло? Или то с севера шли, теперь с юга хотят? И опять в радостном недоумении допытывался, вглядываясь в усталое лицо унтера: - Но турки-то как? Турки-то? Ведь их корабли горят! - Куда люди девались, скажи ты мне бога ради? - вразумлял его унтер.О кораблях потом... - Говорю же тебе: ушли турки... Наши остались. Пойдем к нашим! повторил болгарин. - Кто нужен тебе? - Турки нужны! - упавшим голосом ответил унтер и объяснил болгарину, зачем прибыл он сюда с корабля. - Идем! - торопливо схватил его за руку болгарин и, ни о чем больше не спрашивая, повел дымными, кривыми переулками в гору. Здесь было людно. Женщины толпились у колодцев, закрыв лицо рукавом, зеленщик сидел возле своей лавки С кораном в руках, кося глаз на мутное от пожара небо. Из дворов выглядывали дети, блеяли козы, и унтер винил себя, почему не догадался сам завернуть в эту дальнюю часть города. Голые степные берега развертывались в сизом тумане под горой, и унтер не знал, был ли этот туман от пороха и гари сражения или осень посылает в эту пору с моря сырую закатную мглу. Глаз его ловил вдали белые очертания паруса, но только облака, перерезанные багровым пламенем заката, спускались к морю, скрываясь за горизонтом, и унтера охватывало ощущение какой-то странной, почти неправдоподобной отрешенности от мира, от всего, что принес с собой этот уходящий вместе с облаками день. Болгарин привел парламентера к дому Гаджи-Эффенди, в прошлом командира плененного у русских двухдеечного "Ягуара". Старик недвижимо сидел в кресле на крыше своего дома, в полосатых шароварах и высокой феске, все время, пока шел бой, следил в медную подзорную трубу за тем, как летят над берегом русские ядра. Он был разбит параличом, и от него не отходила рабыня, прижившаяся к капитанскому дому немолодая гречанка, статная, с молитвенно-тихим взглядом опухших усталых глаз. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|