Слоны Ганнибала   ::   Немировский А

Именно здесь Ганнибал приказал строить гелеполу - многоэтажную осадную башню. Ее стена, обращенная к противнику, имела в каждом этаже бойницы. Через них можно было с помощью небольших катапульт метать камни и стрелы.

Чтобы подкатить гелеполу к стенам Сагунта, нужно было срыть неровности и бугорки, засыпать ямы, плотно утрамбовать землю. Эти работы, по расчетам Ганнибала, должны были отнять не более двух недель. Но осажденные не дремали. По ночам отважные сагунтийские юноши совершали нападения на карфагенские посты, днем вражеские катапульты забрасывали карфагенян камнями и стрелами, не позволяя врагам подвести насыпь к стене.

Чувствуя себя в безопасности, так как карфагеняне еще не установили свои катапульты, сагунтийцы выкрикивали сверху ругательства. Насадив на стрелы записки, они посылали их осаждающим.

Ганнибал прочел одну из них: "Карфагенские ослы, вы выбрали себе добычу не по пасти и подавитесь ею".

Особенно неистовствовал сагунтиец в синем плаще. Приложив ко рту согнутый в трубку металлический лист, усиливавший голос, он осыпал Ганнибала самой отборной бранью.

В конце концов Ганнибалу это надоело.

- Позовите Тирна, - приказал он.

Тирн, командир балеарских наемников, не замедлил явиться. Плечи его и грудь покрывала овчина, у пояса на широком кожаном ремне висел холщовый мешочек с камнями. От Тирна исходил резкий, неприятный запах. На Островах Дождей, как называли иберы Балеарские острова, не росли благовонные деревья, а у нищих островитян не было ни золота, ни серебра для покупки даже касторового масла, которым натирались бедняки. Балеарцы смазывали свое тело соком какого-то тростника, смешанным со свиным салом.

- Видишь того ругателя в синем? - обратился полководец к Тирну. Убери его!

Тирн неторопливо снял с плеч овчину и бросил ее на землю у ног. На шее у балеарца были три черных шнура различной длины. Перебирая их пальцами, Тирн взглядом измерял расстояние до стены. Видимо, его устраивал средний шнур, так как он вытянул его. Вынув из мешочка камень величиною с плод фигового дерева, Тирн вложил его в петлю шнура и занес назад руку.

Камень просвистел в воздухе и угодил прямо в синий плащ. Ругателя словно сдуло со стены.

Вопль восторга, вырвавшийся из сотен глоток карфагенских наемников, и крики ужаса осажденных слились в сплошной рев.

Когда он утих, Ганнибал обратился к Тирну, уже успевшему поднять и накинуть на плечи овчину:

- Давно я хотел узнать, какие боги тебя научили твоему искусству.

- Бог голод, - отвечал балеарец. - Когда я был еще мальчиком, отец клал на землю лепешку и не давал ее, пока я не попадал в нее из пращи.

- А жив ли твой старик?

- Да, - отвечал Тирн. - Мой отец еще охотится на коз.

- Тогда передай ему вот это. - Ганнибал протянул балеарцу слиток серебра. - Скажи, что серебро посылает ему бог войны за то, что он воспитал меткого стрелка.

Ганнибал долго не мог забыть слов балеарца.

"Бог голод" - лучше не скажешь, - думал он. - Это он согнал в мое войско всех этих варваров - галлов, балеарцев, садов, лигуров. Какое им дело до Карфагена? Наемники будут мне верны до тех пор, пока они будут сыты, пока в мешочках будет позвякивать серебро. Серебра ждут их стареющие отцы, юные невесты, молодые жены. Звон серебра громче боевых труб зовет их на приступ вражеских стен, он заставляет их переносить боль и усталость".

ПОСОЛЬСТВО ВАЛЕРИЯ ФЛАККА

Римляне с тревогой наблюдали за событиями в Иберии. Однако ни не могли и думать о вмешательстве в иберийские дела. Их силы были заняты борьбою на Адриатическом море. Даже тогда, когда Ганнибал открыто напал на дружественный римлянам Сагунт, явно ища повода для войны, римляне медлили. Наконец они решились отправить посольство к Ганнибалу под стены Сагунта.