Река Смерти   ::   Маклин Алистер

- Вот ваш новый приказ, - сказал Шпац, доставая "люгер".



Глава 1

В потрепанном салоне тридцатиместного самолета было грязно и довольно-таки дурно пахло, что вполне соответствовало облику большей части пассажиров, которых трудно было бы отнести к международной элите. Впрочем, двое пассажиров являли собой исключение или, по крайней мере, отличались от остальных, хотя ни того ни другого тоже нельзя было назвать сливками общества: им недоставало псевдоаристократического лоска, присущего богатым и ленивым бездельникам.

Один из них, который называл себя Эдвардом Хиллером - в этом отдаленном районе Южной Бразилии считалось дурным тоном пользоваться своим настоящим именем, - был лет тридцати пяти, коренастый, светловолосый, с резкими чертами лица, по-видимому европеец или американец. На нем был костюм из рыжевато-коричневого тика. Почти все время полета Хиллер уныло изучал пейзаж за окном, который, по правде говоря, едва ли был достоин изучения, поскольку повторялся на десятках тысяч квадратных километров этой поистине неизведанной части мира; единственное, на что стоило посмотреть, был приток Амазонки, прокладывающий свой извилистый путь через бесконечное зеленое пространство тропического леса на плоскогорье Мату-Гросу.

Второй человек, ставший "исключением" (опять-таки вследствие явного знакомства с правилами гигиены), претендовал на имя Серрано и был одет в довольно сносный, хотя и утративший былую белизну костюм. Он был примерно того же возраста, что и Хиллер, худощавый, смуглый, темноволосый и с черными усами, скорее всего мексиканец. Серрано не изучал пейзаж, он изучал Хиллера, и весьма пристально.

- Мы собираемся приземлиться в Ромоно. - Громкоговоритель скрежетал и хрипел, так что почти невозможно было разобрать слова. - Пожалуйста, пристегните ремни.

Самолет накренился, внезапно потерял высоту и сделал заход на посадку прямо вдоль русла реки. В ста - ста пятидесяти метрах ниже траектории полета медленно двигалась вверх по течению маленькая моторная лодка.

На этом суденышке, довольно ветхом при ближайшем рассмотрении, находились три человека. Самому старшему из них, Джону Гамильтону, высокому, широкоплечему человеку могучего телосложения, было около сорока лет. У него были проницательные карие глаза - пожалуй, единственная узнаваемая черта на его лице, так как он был поразительно грязен, лохмат и небрит, отчего создавалось впечатление, что он пережил нечто ужасное, и это впечатление подкреплялось тем, что его одежда превратилась в лохмотья, а на лице, шее и плечах виднелись кровавые пятна. Два его спутника, напротив, выглядели вполне презентабельно. Худощавые и жилистые, они были лет на десять моложе Гамильтона. Оливковый цвет их живых, веселых, умных лиц выдавал их латиноамериканское происхождение, и они походили друг на друга, как могут быть похожи только идентичные близнецы, каковыми они и являлись на самом деле. По причинам, известным только им самим, они предпочитали, чтобы их называли Рамон и Наварро. Оба критически рассматривали Гамильтона, чье настоящее имя было, как ни странно, Гамильтон.

Рамон сказал:

- Вы неважно выглядите.

Наварро кивнул, соглашаясь:

- Сразу видно, ему многое довелось испытать. Думаешь, он достаточно жутко выглядит?

Рамон еще раз оглядел Гамильтона.

- Пожалуй, нет. Не хватает какой-то мелочи. Штришок здесь, штришок там...

Он наклонился вперед и разорвал пошире несколько уже существующих прорех в одежде Гамильтона. Наварро нагнулся ко дну лодки, обмакнул руку в кровь лежавшего там какого-то мелкого животного и сделал несколько художественных мазков по лицу, шее и груди Гамильтона. Откинувшись назад, он критически оценил свою работу и остался более чем доволен результатом своей творческой деятельности.