Сокрытие исторической правды - преступление перед народом !   ::   Григоренко Петр Григорьевич

Не подлежит сомнению, что Жуков, прошедший через горнило войны, не допустил бы не только таких грубых, но и менее существенных ошибок. Так почему же он не напишет об этом? Вряд ли можно поверить, будто человек с его умом станет рассчитывать на то, что происшедшее с ним удастся скрыть от истории. Думаю, он прекрасно понимает, что его имя будет сохранено в чистоте лишь при условии, что он самокритично проанализирует всю предвоенную обстановку и деятельность руководимого им Генерального Штаба. И, если он не сделал этого до сих пор, то, очевидно, есть причины, от него независящие. Будем надеяться, что у него достанет гражданской доблести, чтобы преодолеть все препятствия и помочь народу раскрыть тайны, до сих пор окутывающие ту трагедию, что творилась за кулисами.

12. Ответственность историка

Чтобы ближе подойти к истине, мы обходились до сих пор без материалов книги Некрича, без ее анализа. Теперь, когда письмо Вам, товарищ редактор, подошло к концу, приспело время и для этого.

Что же сделал Некрич? Он задался целью написать - и написал! - книгу о причинах поражения наших войск в начальный период войны. Искал он эти причины, как и должен был их искать любой нормальный исследователь, в событиях, предшествовавших войне.

Каков же результат исследований Некрича? Почти во всех вопросах исследователь пришел к тем же результатам, что и изложенные в данном письме. Но у него все подано во много крат мягче, округлей, приглаженней. Кое-чего в книге не хватает, - например, - соотношения сил сторон к началу войны. Есть вопросы, освещенные неверно, например, - развитие советской военной теории. Далеко неполно, и потому неверно, освещен вопрос о командных кадрах Красной Армии. Совершенно нет анализа влияния сталинской политики массовых репрессий на обороноспособность страны.

Мною последний вопрос тоже затронут лишь частично - только в специфически военном аспекте. Но аресты-то шли ведь во всех областях, во всех звеньях государственной, политической, культурной и хозяйственной жизни страны и тем решающим образом подрывали и расшатывали наш общественный строй во всех отношениях. Накануне войны и в ходе ее в лагеря были заключены миллионы годных к военной службе мужчин, многие из которых являлись крупными специалистами народного хозяйства. Охраняли этих "врагов народа" сотни тысяч молодых и здоровых, нужных на фронте, мужчин. И это было в то время, когда в стране призывной контингент был исчерпан, а потребности в пополнениях оставались совершенно неудовлетворенными. Все эти лагеря и их охрана тяжелым бременем ложились на бюджет страны, самым серьезным образом подрывали ее обороноспособность. Однако, вопрос этот еще только ждет своего исследователя.

С другой стороны, в партийных, советских, хозяйственных и других организациях шло, как и в армии, "смелое выдвижение". Люди, абсолютно неподготовленные к руководству и просто бездарные, но подхалимы, клеветники и "стукачи" пролезали на теплые местечки. Пышно расцветал карьеризм и его неизбежный спутник - очковтирательство.

На базе развивавшегося подхалимажа укреплялся, затвердевал, можно сказать, матерел бюрократизм. Этому способствовало и то, что Сталин усиленно подкармливал высших сановников сверхвысокими (и даже засекреченными от всех) окладами, персональными машинами и дачами, денежными пакетами, орденами и званиями. Это тоже ложилось тяжелым бременем на бюджет и подрывало боеспособность аппарата: инициатива глохла, расцветало бездумное повиновение, интересами дела поступались в интересах места. Может быть, именно поэтому и из этого проистекали такие явления, как "голиковщина" докладывание не того, что есть, а того, что может понравиться начальству. Этот вопрос, опять-таки, нуждается в специальном исследовании. Таких исследований у Некрича нет. Но винить его за это нельзя. Он - первый.