Сунгирская лошадка   ::   Фоминцева Любовь

Мальчик загляделся на пляску огня и стал тихонько подпевать:

Нам в боях родными стали горы,

Не страшны метели и пурга.

Дан приказ - недолги были сборы

На разведку в логово врага.

СТРАНИЦЫ, КОТОРЫЕ ЛИСТАЮТ ЛОПАТОЙ

Важное поручение. Что видно через "окно веков".

Холм, который хранит тайны

Блим-блям! - звенел кусок рельса, специально подвешенный дежурным к дереву. Шесть часов, подъем! Алеша высунул голову из палатки и понял, что будят только его: остальные на ногах. Даже Светка уже шла от умывальника, помахивая полотенцем.

- Догоняй, раз-два! - крикнул отец, закончив привычную получасовую зарядку и направляясь к речке.

Сын вдогонку пронесся по прохладной траве, ласковой пыли дороги, влажному песку и с разбегу бухнулся в речку.

Сегодня, в свой первый день в настоящей археологической экспедиции, мальчик был полон желания совершить что-нибудь необыкновенное. С таким настроением он подошел к краю раскопа, где отец велел подождать.

Не спеша оглядел внушительную яму, из которой еще недавно брали глину для кирпичного завода. На дне размещалась ровная площадка, разделенная на одинаковые квадраты. Их было три в ширину и десять в длину. По углам каждого квадрата вбиты колышки. Алеша стал наблюдать за всем, что происходило внизу. Над ближним квадратом нагнулась, как на прополке, Оля, в полосатой майке и закатанных до колен тренировочных брюках. Синей косынкой "домиком" защитила лицо от солнца. Что-то взяла из глины, почистила щеткой и завернула в плотную коричневую бумагу. Света тоже, оказывается, работала. Саша, веселый гитарист экспедиции, так быстро двигал ножом, что глина слетала веером. Но в коробке, что стояла рядом с ним, было пусто.

Стало жарко, отец не обращал внимания на сына, ходил по карьеру, что-то замеряя и записывая в блокнот. Игорь Петрович вбивал колышки по углам своего квадрата.

Наконец Анатолий Васильевич махнул рукой сыну:

- Кончилась упаковочная бумага, нужно принести из нашей палатки, заодно доставь туда вот это.

- Ого! - взвесил Алеша пакет на руке. - Камни, что ли?

- Точно, камешки!

- Я быстро!

Пятки замелькали по шершавой, потрескавшейся от солнца тропинке. Мчался, как в школе на соревнованиях. Э-эх! Кочка! Как не заметил ее раньше! Содержимое пакета разлетелось. Мальчик бросился сгребать косточки и камешки. Какие тут древние, какие - нет?

- В чем дело, дружище? - произнес человек с седой бородкой, в соломенной шляпе и полотняных брюках. Серую рубашку через плечо пересекали ремни полевой сумки и фотоаппарата. На ногах туристские ботинки. - Ничего, сейчас выберем что нужно. - И он поднял из травы плоский камешек.

- Что это, как думаешь? Острым ребром камня вполне можно отрезать или, по крайней мере, отпилить, верно?

Алеша повертел в руках продолговатый камешек с зазубринами по краям:

- Каменный ножик!

Человек с бородкой остался доволен ответом.

- Мне в лагерь нужно, папа послал, Краев.

- Анатолий Васильевич? Значит, ты - Алексей?

Губы мальчика расплылись в улыбке: он понял, что перед ним профессор Олег Николаевич. Как интересно получается! Алеша думал, что профессор строгий, а оказалось, вовсе нет - разговаривает просто и улыбается. Мальчик доверчиво рассказал ему про то, как они доехали, и про то, что ему здесь нравится.

Олег Николаевич слушал внимательно. Закрепляя знакомство, как взрослому, пожал руку и направился по своим делам, напомнив, однако, Алексею о поручении отца.

Когда посыльный вернулся к раскопу с бумагой, Анатолий Васильевич спросил, почему отсутствовал так долго. Но сын с загадочным видом промолчал. О промашке с пакетом сказать самому у него не хватило решимости. Прилежно согнутые под жгучим солнцем спины ребят и в него вселяли уверенность, что он еще успеет показать себя в работе. О встрече с профессором Алеше похвалиться тоже было некому: все трудились.