Тихие подвижники   ::   Краснов Петр

Проект принял командующий войсками Петроградского военного округа и передал его Керенскому, который сообщил его большевикам, так как уже на второй день (после подачи рапорта) в газетах появился подробный его проект с основательной критикой и требованием немедленно убрать конный корпус подальше от Петрограда.

Керенский исполнил требование большевиков -- конный корпус отвели в район городов Псков--Остров в распоряжение Главкому Северного фронта ген. Черемисова, сторонника большевиков. И он немедленно малыми частями стал разбрасывать его еще дальше от Петрограда.

К октябрьскому выступлению большевиков Керенский почти не имел войск, верных Временному Правительству. Генерал Черемисов открыто перешел к большевикам.

3-го марта 1918 г. Малый Войсковой Круг, или "Круг Спасения Дона" избрал генерала П. Н. Краснова Атаманом Всевеликого Войска Донского.

2-го февраля 1919 г. генерал Краснов, созвав Круг, который выразил ему недоверие, отказался от должности Атамана и вскоре покинул Россию.

Известный писатель П. Н. Краснов

Помимо боевой славы, ПС. П. Полонский

* * *

В Париже на площади Etoille, где правильной звездою сходятся двенадцать широких, красивых улиц, стоит Триумфальная арка. Под ее высоким сводом покоится в могиле "неизвестный солдат" Французской Армии.

Чье тело,-- после боевой грозы, мирно упокоившееся в изрытой снарядами, залитой человеческой кровью, пахнувшей порохом земле, торжественно выкопали и с почетом похоронили в центре города-великана. И лежит оно в шуме и грохоте в центре подземных и надземных дорог, в тонком шелесте резиновых шин бесчисленных автомобилей, среди суеты праздной, веселой парижской жизни, немым напоминанием подвигов Французской Армии и жертв французского народа.

На могилу возлагают венки. Зелено-пестрой, громадной клумбой цветов и листьев высятся они среди неумолкающего шума и грохота двенадцати улиц.

Всякий раз, как я проходил мимо нее, или читал, что то Балдвин от имени английского народа, то Муссолини от итальянцев, то генерал Богаевский возлагали на нее венки, мне вспоминались другие могилы, где лежали не неизвестные мне солдаты, а солдаты, хорошо мне знакомые, те, кто был мне дорог, кого я любил и кого видел, как он умирал.

И вижу я пустынное голое шоссе между Тлусте и Залещиками, и справа -помню точно, шоссе входит там в выемку и край его приходится на высоту плеч человека, сидящего на лошади, -- стоит низкий, почти равноплечный косой крест, сделанный из двух тонких дубовых жердей. На их скрещении кора снята и плоско застругана. Там химическим карандашем написано... Дожди и снега смыли почти все написанное и видно только:

..."Казак 10-го Донского казачьего, генерала Луковкина полка... 4-ой сотни... за Веру, Царя и Отечество живот свой положивший... марта 1915 года"...

Я его знал. Это мой казак... В первые бои под Залещиками он был убит у Жезавы. Потом были еще и еще бои под Залещиками. Я проезжал мимо этой могилы в мае 1915 года. Крест покосился и уже мало походил на крест... Надпись выцвела и стерлась. Для всех--это была могила неизвестного солдата, мне же она была известна и издали приветствовала меня дорогими словами: "За Веру, Царя и Отечество"...

Теперь... там, вероятно, и могилы не осталось... как не осталось там ни Веры, ни Царя, ни Отечества... Пустое место. Там Польская республика, и что ей за дело до бравого станичника, за Веру, Царя и Отечество живот свой положившего? Обвалился крест, упали жерди в придорожную канаву и на оставшейся могиле бурно разросся бурьян. Синий, звездочками, василек; высокая, пучком, белая ромашка; да алые, на пухом поросших гибких стеблях, маки -- цветут на шоссе. Три цветка: -- белый, синий и красный--поросли из тела этого неизвестного солдата. Полевой жаворонок прилетит иногда из небесной выси, камнем упадет на цепкие травы и коротко прощебечет недопетую песнь.