Труден путь до тебя, небо!   ::   Апенченко Ольга

Трудно поверить, что нашелся бы человек, который, не боясь, сел бы в кабину первого корабля, отправляющегося в космос. Абсолютно бесстрашных людей вообще не существует. Но есть нечто большее, чем бесстрашие. Об этом незадолго до старта говорил с космонавтами Главный маршал авиации К- А. Вершинин.

— Главное — уверенность, — учил молодых летчиков, будущих покорителей Вселенной, опытный маршал. — Надо очень верить в свои силы, и тогда выйдешь победителем в самой сложной ситуации…

Юрий Гагарин сидел рядом и внимательно слушал.

— И в технику вам особенно надо верить, — вступает в разговор Николай Петрович Каманин. — Смотрел я, как корабль для вас готовят: каждую деталь вылизывают да вылизывают, разве тут усомнишься в надежности?.. Когда мы начинали летать, у нас было больше риска…

Накануне старта Юрий спокойно проспал десять часов подряд. Встал. Как обычно, сделал гимнастику. Позавтракал и отправился вместе с Космонавтом Два надевать скафандр. Будто это был обычный рабочий комбинезон и шел он на обычную работу.

Он волновался. Те, кто говорят, что не было волнения, — грешат против истины. Настоящее мужество не в том, чтобы не волноваться, не переживать в трудную минуту, а в том, чтобы и глазом не выдать себя. И люди, провожавшие Юрия Гагарина в полет, были свидетелями этого: все так же спокойно смотрят его глаза, только чуть плотнее сжаты губы. Вот он поднялся по лестнице к лифту ракеты, приветственно поднял на прощание обе руки, улыбнулся своей восторженной мальчишеской улыбкой и крикнул всем:

— До свидания, товарищи! До скорой встречи!

Юрий в кабине космического корабля. Там, внизу, люди ведут последние приготовления к старту. Осталось полтора часа. О многом было передумано за эти полтора часа. Вспомнился дом. Перед вылетом на запуск он пеленал ребенка. Жена Валя ушла в магазин и оставила на него двух дочек — двухлетнюю Леночку и маленькую Галинку. Он собирал вещи, но, едва услышав детский плач, побежал к кроватке:

— Ну как же ты так, опять, да? — Он пеленал ее в который раз и разговаривал с маленькой дочерью:

— Непорядок… Непорядок. Отцу надо лететь в космос, а дочь безобразничает…

Он брал Галю на ладонь и заботливо согревал. И вдруг засмеялся.

— Тук, тук, тук! — Он почувствовал, как бьется сердце его ребенка.

А где-то в Гжатске есть дом, очень родной. Вспомнились стихи Роберта Рождественского:

Ведь еще

живет на свете

очень старенькая

мама.

А его мама даже и не знает, что он сейчас на космодроме, в кабине космического корабля и вот-вот полетит в космос.

Включили магнитофонную запись. Музыка. «Я люблю тебя, жизнь…» — запел знакомый мужественный голос.

— Моя любимая песня! — вслух сказал Юрий.

Любопытна история этой магнитофонной записи.

— Что мы с собой возьмем на космодром из музыки? — спросили как-то космонавтов.

— Частушки! — шутит один.

— Хор Пятницкого! — предлагает другой.

— Вальс Дунаевского из кинофильма «Дети капитана Гранта».

Юрий долго молчал, потом предложил:

— Песню «Я люблю тебя, жизнь!»

Друзья продолжали называть любимые произведения:

— Арию Канио из оперы «Паяцы».

— «Я люблю тебя, жизнь!» — твердил свое Юрий.

— Что-нибудь из джазовой…

— «Я люблю тебя, жизнь!»

— Арию Руслана «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями»…

— «Я люблю тебя, жизнь!!!»

Как-то рассказали Юрию об авторе текста этой песни — Константине Ваншенкине.

…Это было на Тверском бульваре, в общежитии Литинститута, вскоре после войны. Жизнь свела здесь вчерашних солдат — Константина Ваншенкина, Владимира Солоухина, Александра Шабалина и их друзей. Они пришли в институт прямо с войны. Они очень любили жизнь, эти солдаты. Вышла первая — общая книжка их стихов.