Роман   ::   Свет Жанна Леонидовна

На участке, обсаженном по периметру соснами, магнолиями и рододендронами так густо, что дома не было видно ни с шоссе, ни от пляжа, ни с соседних участков — даже крыша терялась в сплошной массе зелени и цветов — было все, что нужно для спокойной автономной жизни: своя артезианская скважина, богатый фруктовый сад, цветник, огород с теплицами и парниками, даже небольшой птичник, исправно снабжавший обитателей этого райского уголка свежими яйцами и мясом.

Кроме основного дома, имелись еще два небольших домика для гостей, устроенных таким образом, чтобы живущие в нем люди могли быть совершенно независимыми и отдыхали, не досаждая хозяевам и не чувствуя неловкости или стеснения.

Были на участке и летняя кухня, и площадка для шашлыков и застолий… В общем, приятно и спокойно можно было жить здесь, полноценно отдыхать и плодотворно работать. Алле даже пришло в голову, что может быть, оставить городскую жизнь, перебраться в такой же тихий уголок у моря, где можно было бы не тратить себя на ежедневную нервотрепку существования в мегаполисе.

Она понимала, что эта мысль ее совершенно бесплодна: дети были еще малы, учились в школе, а такой школы, какая была у них, здесь, конечно, не найти. Вот когда станут студентами, можно будет подумать на тему переезда всерьез: оставить им городскую квартиру — благо они очень дружили между собой и ужились бы в ней — а самим уехать сюда и здесь, в этой тишине, аромате и мерном шуме моря, придающем всей жизни четкий ритм, писать — умно и честно — замечательные книги, какие никогда не смогут родиться в деструктивном шуме и реве большого города.

Поначалу ее испугали размеры сада и огорода: она не представляла, как ей справиться с уходом за всем этим огромным хозяйством, но страхи ее оказались напрасными — все было предусмотрено самым наилучшим образом.

Трижды в неделю приходила женщина средних лет, чтобы сделать уборку в доме, постирать и погладить белье и одежду, а по понедельникам и четвергам являлась целая бригада садовников — убирала в саду, подрезала, полола, снимала созревшие фрукты и овощи, корзины с которыми оставляла возле летней кухни, так что Алла с детьми объедались свежими плодами. Она проявляла чудеса кулинарной изобретательности, но всего было так много, что, воленс-ноленс, пришлось заняться варкой варений и джемов, маринованием и солением. Работала она так рьяно, что очень скоро в кладовой исчерпался запас пустых банок, и пришлось ехать в город на приемный пункт стеклянной посуды — покупать недостающую тару.

В лодочном сарае были найдены удочки, в результате чего они стали подниматься еще раньше, чтобы застать утренний клев, рацион их пополнился свежекопченой рыбой — коптильня тоже наличествовала в хозяйстве, и освоили они ее быстро.

В общем, совершенно неожиданно для себя, она получила такой отдых, о котором можно было лишь мечтать.

Так, в трудах и отдыхе прошли неполных две недели.

В пятницу, возвращаясь с утреннего купания, они обнаружили, что во дворе кто-то сидит на подвесной скамейке.

Собаки заворчали и кинулись к сидящему человеку. Подойдя ближе, Алла с детьми увидели, что это девушка лет двадцати или около того. Собаки обнюхивали ее, порыкивая, но девица не выказывала страха или беспокойства. — сидела с ногами на скамейке и курила, задумчиво глядя на всех и не спеша поздороваться и объяснить свое появление. Рядом со скамейкой стояла большая дорожная сумка.

— Здравствуйте, — сказала Алла, — позвольте узнать, кто вы и чем мы обязаны.

— Привет, — последовал ответ, — я Зойка.

— И?

— Я к дяде Родиону и тете Лиде на лето приехала ( так звали свекра и свекровь Аллы)

— Меня никто не предупредил о вашем приезде.

— Серьезно? Во, блин, забыли, наверное! Я тетилидиной племянницы дочка, я каждый год почти здесь бываю.

Алла удивилась.