Россия - Разборка   ::   Таманцев Андрей

Просто для того, чтобы быть уверенными, что он благополучно прибыл в Москву. За это нам, собственно, и заплатили. Сами же потащились в Мурманск, отдали мужику "Жигули" и на самолете вернулись в Москву.

Мурманский поезд прибыл на Ленинградский вокзал рано утром. Клиент приехал, никуда не делся. Он прошел в зал ожидания и отправил телеграмму. Артист употребил все свое обаяние, чтобы уболтать девочку в окошке телеграфа и узнать текст. Она млела, глупо хихикала, но молчала, как партизанка. Он узнал лишь то, что мы и так знали: фамилию отправителя. Фамилия была Калмыков.

- Думаю, он сообщил о том, что вернулся, - поделился с нами Артист нулевым итогом получасового вдохновенного трепа.

Муха прокомментировал:

- Мне почему-то кажется, что кому-то в Москве станет очень неуютно жить.

Калмыков.

Эту фамилию мы не раз слышали от Дока, а впервые увидели его в зале заседаний Таганского межмуниципального суда.

Это было два года тому назад, в середине ноября 1998 года.

Глава первая

СУДНЫЙ ДЕНЬ

В середине ноября 1998 года, вскоре после августовского финансового кризиса, потрясшего экономику России, в Таганском межмуниципальном суде города Москвы началось слушание дела по обвинению гражданина Российской Федерации Калмыкова Константина Игнатьевича по статье 222, часть первая, и статьям 30-105, часть вторая, пункт "з" УК РФ.

Первая часть статьи 222 предусматривала уголовную ответственность за незаконное приобретение, передачу, сбыт, хранение, перевозку или ношение огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств и влекла за собой лишение свободы на срок до трех лет.

Статья 30 "Приготовление к преступлению и покушение на преступление" и пункт "з" второй части статьи 105 УК РФ грозили обвиняемому куда более суровым наказанием. Потому что преступлением, в приготовлении к которому обвинялся Калмыков, было убийство "из корыстных побуждений или по найму".

Первым толчком к событиям, которые привели к задержанию Калмыкова, а затем к возбуждению против него уголовного дела, послужил телефонный звонок, поступивший 20 мая 1998 года около десяти часов вечера по 02. Звонил мужчина. Сбивчивым от волнения голосом он сообщил, что полчаса назад в окне шестого этажа одного из старых домов по улице Малые Каменщики видел высокого худого человека со снайперской винтовкой в руках. Он указал номер дома, но назвать себя отказался. На вопрос, каким образом он сумел кого-то увидеть в окне шестого этажа, звонивший обозвал оператора козлом, обматерил и повесил трубку.

В дежурной части сначала решили, что это какой-то алкаш, допившийся до белой горячки, но на всякий случай номер проверили. Звонили не с квартирного телефона, а из будки телефона-автомата на углу Больших Каменщиков и Таганской площади. Экипаж патрульной машины опросил продавщицу табачного киоска, стоявшего возле телефонных будок, она показала, что видела звонившего.

Это был мужчина лет сорока в дорогом кашемировом пальто черного цвета, невысокий, плюгавый, трезвый. Продавщица обратила на него внимание, потому что из трех автоматов исправен был только один, мужчина безуспешно пытался дозвониться и выражал недовольство. Из третьей будки он все-таки дозвонился, потом купил пачку французских сигарет "Житан" и уехал на красивой иностранной машине черного цвета.

Кашемировое пальто, сигареты "Житан", иномарка, трезвый. Сообщение передали в райотдел милиции.

Там к нему отнеслись серьезно, так как против старого здания на Малых Каменщиках, указанного телефонным анонимом, на улице Большие Каменщики находился четырнадцатиэтажный многоподъездный дом из желтого кирпича, в котором при советской власти давали квартиры крупным партийно-хозяйственным руководителям, а теперь селились серьезные бизнесмены.