В черных песках   ::   Симашко Морис

Четкой дробью попрощался с хозяином старый "максим". Отряд ушел дальше на север. А посреди пустыни остался одинокий холмик, сложенный из кусков старого дувала. Сверху лежала краснозвездная буденовка. Ветер уже успел занести за ее отвороты первые песчинки. На два метра ниже с тремя пулями в спине лежал в сухом каракумском песке китаец Чен, сын рыбака Вана, приехавший сюда с берегов Желтого моря воевать за революцию.

Хотя Чары оставался замкнутым и неприветливым, но как-то незаметно для себя он сблизился почти со всеми особистами. И только двоих не мог он терпеть. Братья Оразовы лучше других понимали это и сами сторонились его.

И вот, уйдя в разведку, старший брат не вернулся. Три дня искал его отряд. Три дня не ел ничего младший Оразов, никогда в жизни еще не садившийся есть без старшего. На четвертый день разведка наткнулась в песках на пропавшего.

Через полчаса весь отряд подошел к этому месту. Оразов лежал раздетый, с отрезанными ушами и выколотыми глазами. Темно-багровая от спекшейся крови пятиконечная звезда была вырезана от одного плеча к другому. Кровавая корка еще больше подчеркивала белизну тела.

Над трупом, глядя прямо в лицо ему, неподвижно сидел младший Оразов. Вырыли в песке могилу, обложили ее бурым саксаулом, а он все сидел и держал руку брата. Никто не решился подойти к нему.

Тогда вышел вперед Чары Эсенов, мягко тронул за плечо Оразова, сказал два слова на родном языке. И тот вместе с ним отошел в сторону. Так и стояли они рядом, пока над завернутым в брезент старшим Оразовым не выросла песчаная горка.

И снова долго смотрел Чары в ту сторону, куда ушел Шамурад-хан...

Отряд возвращался к югу. Справа, крайним в боковом охранении, ехал Чары Эсенов. И вдруг зоркие глаза его разглядели далеко в стороне белую точку. Не говоря никому ни слова, он повернул коня.

Белая точка замерла на месте. Подъехав ближе, Чары заметил, что точек три: одна белая и две черные. Они начали быстро удаляться. Чары погнал коня. Неожиданно точки разошлись в разные стороны. Но сердце не обмануло его. Он повернул влево, наперерез белой. Минут через двадцать Чары разглядел белоснежный тельпек и прибавил ходу. Передний всадник выехал на высокий бархан, покрутился там, подняв облачко пыли, и погнал коня напрямик к завешенной утренним туманом цепи гор. Чары уже знал, кто впереди.

Далеко позади остался отряд. Давным-давно пропали за горизонтом и черные точки. Еще раз выехал на бархан всадник в белом тельпеке. Теперь он был куда ближе... Сверкнули зайчики бинокля, и тут же полоснул выстрел. Шамурад-хан тоже узнал Чары.

Они гнали коней ровным шагом. Оба они были опытными кавалеристами.

Солнце описало в небе полукруг. Горы поднимались над горизонтом сплошным широким массивом. А Шамурад-хан и Чары все мчались, не сбавляя шага.

Медленно сокращалось расстояние между ними, но все же сокращалось. Это знали они оба. И вдруг Шамурад-хан исчез.

Но Чары на этот раз не бросился напрямик. Он объехал бархан с другой стороны и осторожно спустился к такыру. Еще не расслышав выстрела, он лежал на песке. Пуля свистнула над самой головой. И снова понеслись всадники уже по ровному такыру. На один-два пальца был размашистей шаг коня у Чары, но это давало себя знать. Он уже видел, как топорщатся складки халата Шамурад-хана. Тот начинал нервничать. Пять раз он оборачивался, и пять раз гремел короткоствольный английский карабин. Чары не отвечал...

Кончился такыр. Опять пошли пески. Каменное дно неуклонно поднималось.

Как только начались пески, расстояние между всадниками сразу сократилось. Шамурад-хан больше не оборачивался. Солнце било в глаза и мешало выбирать дорогу. Загнанные кони спотыкались о крученые корни саксаула.