В черных песках   ::   Симашко Морис

Подтянули поводья и поскакали вслед за ним. Когда стали нагонять его, Димакин придержал коня и сделал предупредительный знак рукой. Поехали тоже рысью, держались в полукилометре от Чары Эсенова. Луна вставала за их спиной, и он был виден как на ладони.

Так двигались часа полтора. Вдруг на одном из пригорков всадник остановился. Замерли и особисты. Слышался лишь далекий шакалий плач. Чары Эсенов в остроконечной буденовке отчетливо выделялся на пригорке.

Вдали послышался мерный стук копыт. Приближался еще один всадник. Он так близко проехал мимо застывших у подножия скалы особистов, что они ясно видели его лицо под космами белого как снег тельпека. Шагах в тридцати от них он сбросил с плеч чопан 1, вытянулся на стременах и тихо свистнул. Чары Эсенов съехал с пригорка и приблизился к нему. Они, не слезая с коней, стали о чем-то говорить.

Когда Чары Эсенов кончил разговор с неизвестным всадником и они начали разъезжаться, Мамедов огрел камчой коня, гикнул и вылетел из засады. В ту же секунду грохнул выстрел. Всадник в белом тельпеке стегнул коня, и тот, распластавшись, как громадная птица, понес его в степь.

- Стой! - взвизгнул Мамедов и стал посылать вслед беглецу одну за другой пули из карабина. Под тем был, видно, добрый конь. Наперерез ему вынеслись Димакин с Телешовым, но он легко проскочил мимо них. Через пять минут уже стало ясно, что погоня бесполезна. Неизвестный всадник растаял в ночной пустыне.

-------------------------------

1 Чопан- туркменская бурка.

Бросились назад искать Чары Эсенова. Объездили все ближайшие холмы, прочесали долину между ними и, лишь когда начал сереть восток, оставили поиски.

В аул вернулись, когда солнце уже поднималось над горизонтом. Отряд строился повзводно возле конюшен. На левом фланге первого взвода спокойно стоял Чары Эсенов. Конь под ним был, как всегда, вычищен, амуниция в полном порядке... Мамедов, Димакин и Телешов, ни слова не говоря, разъехались по своим местам.

Доложили обо всем комиссару и командиру. Пель-тинь лишь хмурил брови. Савицкий задумчиво барабанил пальцами по футляру бинокля.

- Разменять надо... Басмач... - настаивал Мамедов. Димакин склонялся к тому же мнению. Но комиссар качал головой. Телешову с Мамедовым приказано было не спускать глаз с новичка. Особенно во время боя.

- А разменять в случае чего всегда успеем, - коротко закончил комиссар.

Мамедов даже плюнул с досады.

Уже к обеду Чары Эсенов, или человек, назвавшийся этим именем, стал проявлять беспокойство. Может, раньше этого и не заметили бы, но сейчас бойцы неусыпно наблюдали за ним.

С утра возле сухого арыка шли политзанятия. Новичок сидел, как всегда, с устремленными в одну точку глазами. Когда солнце встало над головой, он поднялся и, никого не спрашивая, пошел к конюшням. Пройдя за ним, Телешов увидел, что он седлает коня.

После занятий Чары Эсенов не пошел к полевой кухне, где бойцам раздавали обед. Он все стоял поблизости от комиссара, время от времени посматривая на восток. Казалось, он чего-то напряженно ждет. Когда, пообедав, бойцы разошлись - кто постирать портянки, кто написать письмо родным, - новичок еще больше заволновался. Раза два он подходил к комиссару и, потоптавшись на месте, уходил...

В полдень прискакал связной и доложил, что басмачи сделали налет еще на одну станцию и взорвали мост через широкий арык, перерезав железнодорожное сообщение. На станции разграблены два эшелона. То, что басмачи не успели унести с собой, они сожгли. Произошло это на рассвете. Сейчас с востока, в обхват Шамурад-ха-на, двинулся другой особый отряд. Басмачей нужно было взять в клещи.

Едва завидев связного, Чары Эсенов побежал в конюшню. Еще не было дано сигнала тревоги, а он уже сидел в седле в полном походном снаряжении.