Васек Трубачев и его товарищи (книга 2)   ::   Осеева Валентина

Но Матвеич оживляется:

- Меду просит? Чай пить не с чем? - Он смотрит на Николая Григорьевича, подмигивает ему и потирает свои большие руки. - Вот сластена! Скажи пожалуйста, меду ему захотелось!

Васек пробует выгородить Степана Ильича:

- Да это он так... Пошутил, может...

- Конечно, пошутил, - серьезно подтверждает Николай Григорьевич, прихлебывая с блюдечка чай.

Матвеич стучит по столу толстыми пальцами, морщит лоб:

- Что ж человека обижать! Ты скажи ему так: меду нет, пришлю сахару. Скажешь?

- Скажу.

Разговор затихает. Ваську хочется спросить, не слыхал ли Матвеич чего-нибудь о тех арестованных, которых увели из села гитлеровцы, но Матвеич вдруг ласково треплет его за чуб:

- Ну, а ты фашистов не боишься, хлопчик? Ведь их, верно, полное село нагнали, а?

- Много. По хатам солдаты стоят, а в школе офицеры и генералы ихние; там штаб.

- Хе-хе-хе, "штаб"! Да это тебе с перепугу показалось, - вмешивается Николай Григорьевич. - Полтора человека - это не штаб!.. Ну, сколько ты там генералов видел?

Васек обижен:

- Мне на их генералов наплевать. Я их не боюсь. А что видел, то и говорю. И ребята наши знают. Севка Малютин у деда Михайла живет - всех видит!

Матвеич грузно ворочается, жадно сосет трубку. Николай Григорьевич смотрит на Васька внимательными, серьезными глазами:

- Ты не обижайся. Мы с Матвеичем сидим тут, как в берлоге, ничего не знаем. Ты бы приходил почаще - нам веселее будет: все что-нибудь да услышим от тебя.

- Я еще не то знаю! - бодрится Васек. - Я сегодня на опушке леса орудия видел! Много их там фашисты навезли. И елками завалили, думают - не видно...

- Да что ты! - удивляется Николай Григорьевич, поглядывая на Матвеича. - В каком же это месте?

- Да около леса, на опушке, где молодые елки. Матвеич отодвигает миску с медом, ловит пчелу и, осторожно держа ее двумя пальцами за крылья, выпускает в окно. Долго глядит ей вслед, потом поворачивается к Ваську:

- Зоркий ты, хлопчик. Мабуть, и посчитал их для интересу?

- Кого - их?

- Да орудья-то фашистские, - небрежно говорит Матвеич.

- Нет, я не считал...

Живые глаза Матвеича внимательно разглядывают пионера Васька Трубачева.

- А ты посчитай!

- Я узнаю! Я все узнаю! - быстро говорит Васек. - И про штаб и про орудия. Мы с ребятами...

- Ну-ну! - прерывает его Матвеич. - Не кажи гоп, поки не перескочишь! Загребут тебя фашисты с твоими ребятами да как всыплют вам хорошенько, чтоб не лазили где не надо. Да еще нас, стариков, на березе повесят - тоже, чтоб не интересовались. - Матвеич кладет руку на голову Трубачева: - Чуешь, хлопчик, что я говорю?

- Не загребут нас фашисты! - волнуясь, шепчет Васек. - А ребятам я скажу, что мне так... самому интересно.

- Ну, действуй, - говорит Матвеич.

x x x

Торжественно, словно в почетном карауле, стоят ряды высоких тополей. Идет по дороге пионер Васек Трубачев. Не просто идет - высоко поднял голову, словно вырос за один час, покрепчал, силы набрался; смело шагает. Несет в своем сердце пионер первое важное задание; обуревают его вихрастую мальчишескую голову смелые и отчаянные планы.

Отныне крепко и нерушимо будет хранить он военную тайну, доверенную ему взрослыми партийными людьми. Бежит под босыми ногами пионера тропинка, бежит, перегоняет, забегает вперед, остается позади; низко кланяется, мягко стелется перед ним трава; гладят по плечам кусты, шумят навстречу деревья... Шепчутся с белками сосновые ветки, и поют птицы о том, что идет пионер, в первый раз получивший важное боевое задание. Вся земля, нагретая солнцем, ложится под ноги Трубачеву; даже скошенное, ко- лючее поле не саднит его босых ног.

Родная земля! На все готов для нее младший из верных сыновей - пионер Васек Трубачев!

Глава 26. Р. М. 3. С.