Великий бог Пан   ::   Мейкен Артур (Мэйчен

"Хорошенько обдумайте это дело, Раймонд. На вас лежит большая ответственность. Если произойдет какая-то трагедия, до конца дней своих вы будете ощущать себя самым несчастным человеком".

"Нет, я так не думаю, даже если и случится худшее. Как вы знаете, я вытащил Мэри из грязной подворотни, спас ее от постоянного голода, когда она была еще ребенком. Полагаю, ее жизнь принадлежит мне, и я распоряжусь ею так, как посчитаю целесообразным. Уже поздно, нам лучше уйти".

Доктор Раймонд направился к дому, прошел через холл и далее спустился вниз по длинному темному коридору. Там он вынул из кармана ключ и открыл массивную дверь, а затем провел Кларка в лабораторию. Когда-то эта комната служила бильярдной и освещалась стеклянной куполообразной лампой, висевшей в центре потолка. Она все еще испускала унылое сумеречное сияние. Доктор зажег тусклый светильник и поставил его на стол, расположенный в центре помещения.

Кларк наблюдал за ним. Одна из стен едва ли на фут оставалась свободной, повсюду ее занимали полки, заставленные бутылками и пузырьками всех форм и цветов, а в одном из углов стоял маленький книжный шкаф в стиле чиппендель . Кларк обратил на него внимание.

"Вы видите этот пергамент Освальда Кроллиуса? Именно он был первым человеком, кто указал мне верный путь, хотя я не думаю, что он отыскал его самостоятельно. Вот одно из его странных высказываний: 'В каждом пшеничном зерне таится душа звезды'".

Больше никакой мебели в лаборатории не было. Стол в центре, каменная плита с водоотводом в углу, два кресла, в которые уселись Раймонд и Кларк, это все, за исключением странно выглядящего кресла в дальнем конце комнаты. Кларк посмотрел на него, и его брови поползли вверх.

"Кстати, вот это кресло, - сказал Раймонд. - Мы можем переставить его в более подходящее место".

Он встал и принялся вертеть загадочное кресло на свету, поднимая и опуская его, надавливая на сидение, сгибая под разными углами спинку и регулируя подставку для ног. Кресло выглядело вполне комфортабельным. Кларк пощупал мягкую зеленую обивку из вельвета, в то время как доктор манипулировал с какими-то рычагами.

"А теперь, Кларк, располагайтесь удобнее. Мне еще предстоит работа на пару часов, поскольку я посчитал нужным оставить некоторые вещи напоследок".

Раймонд отошел к каменной плите, а Кларк со скукой наблюдал, как он перевернул несколько пузырьков и зажег пламя под тигелем. На полке над оборудованием у доктора имелась маленькая ручная лампа, светившая не хуже больших. Кларк, сидевший в тени, разглядывал большую темную комнату и забавлялся причудливому эффекту контраста между яркими лучами света и сумеречной тьмой. Вскоре он почувствовал в комнате странный запах, поначалу едва уловимый. Однако по мере того, как аромат усиливался, Кларк с удивлением отметил, что он совсем не напоминает запахи в аптеке или больнице. Кларк поймал себя на том, что лениво пытается проанализировать свои ощущения, связанные с запахом, и на середине мысли вспомнил один день из своей жизни пятнадцать лет назад.

Он проводил этот день, бродя по лесам и лугам возле своего дома. Стояла августовская жара, знойное марево искажало расстояния и очертания всех предметов. Люди, смотревшие на термометр, говорили об аномальных значениях температуры, почти как в тропиках.

Странно, что этот удивительно жаркий день из пятидесятых всплыл в памяти Кларка. Ощущение ослепительных, заливающих все вокруг солнечных лучей, казалось, затмевало тень и свет в лаборатории, и он вновь чувствовал порывы обжигающего воздуха, ударяющего его в лицо, видел слабое мерцание, исходящее от торфа, и слышал бесчисленные шорохи лета.

"Надеюсь, запах не раздражает вас, Кларк? В нем нет ничего вредного.