Вопросы и ответы, интервью и беседы ученого-каббалиста рава М.Лайтмана с журналистами   ::   Лайтман Михаэль

Человек может быть простым фермером, но он все равно вбирает в себя из общей культуры переживания всего мира и приходит к выводу (хотя и не прошел ничего лично), что все бесполезно, пусто, безысходно, то есть не ведет ни к какой цели. Этот фермер видит многих людей, которые занимались наукой, искусством, бизнесом – но пройденный ими путь, в итоге, привел их к разочарованиям, и он впитывает в себя вместе с общей культурой эту чужую разочарованность.

Реплика: Сидя у себя дома перед телевизором?

Да, сидя дома, и ничего не делая.

Вопрос: То есть, для этого возникло кино?

Именно для этого возникла вся современная мировая массовая культура. Это – не просто кино, театр, литература, а обмен между людьми всем, что они сопереживают.

Вопрос: Почему это произошло именно в начале ХХ века?

В своем развитии человечество прошло определенные периоды: животное выживание, желания богатства, славы, власти, и в начале ХХ века начало осуществлять переход к последнему этапу нашего развития – науке. За желанием научных достижений следует стремление к духовности, рождающее вопрос, что нам может дать вообще весь этот мир? Возникает стремление к знаниям, которые находятся выше нашего мира.

Массовые средства связи и есть самое значительное в истории, к чему человек пришел поневоле, чтобы на самом последнем этапе достичь быстрого осознания собственной никчемности.

С начала ХХ века вся культура и искусство – литература, живопись, музыка, балет и т.д. – заменяются наукой, становясь, как бы мишурой. Наука делается теперь самой главной, потому что она «кормит» все остальные части, утоляя потребности в пище, одежде, дарует славу, знатность, власть, богатство.

Вопрос: Это олицетворяет ХХ век?

Да, это олицетворяет ХХ век. Наука включает свои возможности для насыщения человеческих желаний.

Вопрос: То есть внутри научного периода были те же проблемы: тяга к деньгам, к власти, но только на другой ступени?

Разумеется! Просто теперь уже наука служит средством удовлетворения всех прежних потребностей. Это происходит потому, что ученые эгоистичны, и они занимаются продажей своих научных достижений на потребу всех предыдущих уровней желаний.

Реплика: Как бы, науки для науки нет?

Совершенно верно, и наука, на самом деле, себя этим истощает. То есть, мы можем двигаться вперед в биологии, в физике, в химии. Познавать материю, раскрывать ее секреты, обнаруживать новые эффекты, но, в конце концов, встает вопрос: «А для чего?» Мы верили, что наука может спасти человечество, наполнить каждого. Точно так же когда-то превозносили литературу и искусство.

Были великие таланты, с которыми все считали за честь познакомиться, каждый король или император приглашал к своему двору гениев искусства, но все это отмерло в конце XIX века, и уже ученые стали пользоваться почетом. Что же мы видим теперь? Почти все научные работники стали просто обычными технарями. То есть вся наука стала обыденным ремеслом, она сделалась чисто потребительской, и отношение к ней такое же – потребительское.

Вопрос: Меня интересуют революции. Это выход, из какого состояния? Что это? Жажда власти? Возникает ли новый этап эгоистического желания?

Я бы сказал, что революцию невозможно совершить, если внутри нее нет идеи «равенства, любви», стремления к высшему идеалу.

Вопрос: Почему революции возникли в начале века?

Революции произошли, потому что общество осознало: все предыдущие идеалы обесценились. У людей снова подсознательно возник вопрос о смысле жизни, только он все еще сводился к проблеме пищи, прав, идей. Люди чувствовали необходимость найти выход из непрерывной погони за желаниями, тянулись к постижению чего-то духовного, обретению некой высшей радости. Революции случаются на переломе таких процессов, это было сделано не из эгоистических соображений.

Вопрос: Это не эгоистический порыв?

Конечно, не эгоистический! Это был поиск выше нашего мира, выше материи.