Все для будущей войны (Полигон - II)   ::   Кукаркин Евгений

- Я думаю, что если Маше ничего не помешает, - это мне говорит Константин Георгиевич, - то есть надежда, что через месяц ее состояние будет вполне удовлетворительное и она может пойти на поправку. Мы сейчас связались с Дрезденом и получили препараты немецкого ученого Рудольфа Крамера, которые постепенно очищающие клетки печени, уже есть первые результаты, наблюдаются изменения в крови.

- Я очень вам благодарен. У меня к вам еще просьба. Не могли бы вы найти и мне врача. Я подвергся звуковой обработке и у меня в ушах периодически стоит звон.

Он подходит ко мне рассматривает уши.

- Одно ухо у вас полно крови, там целая пробка из крови. Как вы еще слышите? Вот что, голубчик, сейчас же к профессору Агапову, он в этом же корпусе, на первом этаже. Я ему позвоню, чтобы он вас принял...

Агапов долго ковырялся в моих ушах, потом вытащив пробку сказал.

- Вам надо лечиться, молодой человек.

- У меня свободны почти две недели.

- Хорошо, я положу вас в свое отделение. За вас очень ходатайствовал Константин Георгиевич, а я его должник.

Так я тоже попал в больницу. Зато Маша всегда рядом, на третьем этаже.

В больнице продержали не две недели, а полтора месяца. Почти вместе с Машей выписали на волю. У нее более менее все в порядке, а я все таки, потерял слух на одно ухо.

Москва встретила нас неприветливо. Шел снег, на улицах снежная каша . У меня ноги вымокли сразу, Маша легко одета и щелкает зубами.

- Ск-о-о-ро? - спрашивает она.

- Сейчас. Вот наш и дом. Невеста не должна входить в дом своими ногами, придется взять тебя на руки.

- А... вещи...

- Держи их в руках.

В квартире чувствуется отсутствие хозяина. Маша сбрасывает вещи на пол.

- Все, отпусти меня.

- Ну нет. Я тебя прямо в ванную, разогреваться.

- Прямо в одежде?

- Мы с тобой еще не совсем дикари, конечно разденемся...

В отделе кадров министерства быстро нашли мою карточку.

- Где вы так долго пропадали? - спросил кадровик.

- Я болел, был в больнице.

- Ах, да. Вы же попали в трагедию. Так, так. Мы уж вас совсем потеряли. Как ваше здоровье?

- Нормально. У меня есть справка с больницы, что я здоров. А вот закрытый бюллетень.

-Это хорошо. По поводу вашей работы.... Тут в вашем деле есть одна бумага, это ваше заявление с просьбой об увольнении с предприятия. Покойный Митрофан Иванович оставил на нем резолюцию: "ОК. Ни в коем случае не увольнять, оставить для дальнейшей работы..." Мы еще не обсуждали вашу кандидатуру на вакантные места. Раз вы появились, то все примем к сведению.

- Так что мне сейчас делать?

- Ждите. У вас есть телефон?

- Есть.

Я называю номер. Кадровик сверяет с карточкой.

- Не изменился. Я позвоню.

Через день, в нашей квартире зазвонил телефон. Хорошо еще, что мы с Машей никуда не ушли. Это кадровик просил меня завтра подойти на прием к министру, к 11 часам утра.

Министр торопливый человек. Он все делает на ходу. Складывает бумаги в портфель, пьет кофе, просматривает почту и кипу документов, а также разговаривает со мной.

- Вы уж извините меня, Андрей Иванович, я очень спешу, надо еще много дел завершить сегодня. Когда был жив Митрофан Иванович, он много мне о вас говорил и весьма хорошие вещи. Я рад, что вы вылечились и хочу предложить вам должность вашего бывшего директора Мирон Ивановича. Партийные органы не возражают.

- К сожалению, я не могу согласиться.

У министра произошел сбой в делах. Все замерло.

- Как это не соглашаетесь?

- Я не могу уже там работать. Слишком тяжелы воспоминания...

- Понятно. Будем считать, что это серьезный повод. Тогда заместителем главного конструктора в КБ приборостроения пойдете?

- Пойду.

Работа опять закипела в руках министра.

- Тогда идите в кадры, там все получите...

Перед новым годом мы с Машей сыграли свадьбу.