Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2   ::   Гитин Валерий Григорьевич

Мне как-то рассказывал знакомый военный прокурор, что в свое время парни, которые действительно не желали участвовать в Афганской войне (и у которых хватало должной решимости), совершали не слишком тяжкие уголовные преступления, за которые их приговаривали к различным срокам наказания — с отбытием его в Союзе…



КСТАТИ:

Анекдот афганских времен. Военкомат. Призывники уже в автобусе, который отправляется на вокзал. Пожилая женщина кричит из толпы провожающих:

— Сереженька! А куда же писать-то тебе?

— В плен, мама! В плен!



Так что Фрэнсис Бэкон мог избежать этой гнусной ситуации. Но, видимо, не счел нужным. Однако ничто не проходит бесследно. Через несколько лет, в 1621 году, Англия испытала тяжелый финансовый кризис. Король Иаков I созвал парламент и, чтобы разрядить накаленную атмосферу, указал на козла отпущения, на виновника всех возможных бед — лорда-канцлера Фрэнсиса Бэкона. И тот вынужден был принять на себя вину за все-все…

На этом его политическая карьера закончилась.

Но есть иной, гораздо более важный вклад Фрэнсиса Бэкона в Историю. Он является основоположником дедуктивного и экспериментального метода научного познания. Он осмелился отвергнуть традиционный индуктивный метод, согласно которому знания выкристаллизовывались только из аксиом, непременно утвержденных Церковью, и предложил прямо противоположный путь освоения Природы.



КСТАТИ:

«Природу побеждают только повинуясь ее законам».

«Причина заблуждений коренится не только в наших ощущениях, но и в самой природе человеческого разума, который все представляет себе по своему собственному масштабу, а не по масштабу Вселенной и таким образом уподобляется зеркалу с неровной поверхностью, которое, отражая лучи каких-нибудь предметов, еще и примешивает к ним свою собственную природу».

«Истина — дочь Времени, а не Авторитета».

«Знание — сила».

Фрэнсис Бэкон



Он оставил Истории свои трактаты: «Опыты и наставления моральные, экономические и политические», «О мудрости древних», «О началах и истоках», «Новый Органон наук, или Верные указания к истолкованию природы» и др., а также весьма любопытную философскую утопию «Новая Атлантида».

Он оставил множество мудрых мыслей, которые часто цитируются интеллектуалами, но, к сожалению, не берутся на вооружение теми, для кого эти мысли должны были бы, по идее, быть программными положениями. Чего стоят такие высказывания как: «Обычная уловка: создатели любой науки обращают бессилие своей науки в клевету против природы», «Общее согласие — самое дурное предзнаменование в делах разума», «Бессмертие животных — в потомстве, человека же — в славе, заслугах и деяниях»… А ведь сколько совершенно никчемных типов с гордостью заявляют, что заслуживают общественного признания только лишь на основании своего трех— или четырехкратного отцовства. Ну, если уж это считать критерием оценки социальных доблестей, то любой кролик или там… боров — достойнейшие из граждан… И еще о социальных ценностях: «Несомненно, что самые лучшие начинания, принесшие наибольшую пользу обществу, исходили от неженатых и бездетных людей».

Это — аксиома, подтвержденная всей Историей человечества.

А вот это изречение Фрэнсиса Бэкона можно считать исчерпывающей формулой социального прогресса: «Три вещи делают нацию великой и благоденствующей: плодоносная почва, деятельная промышленность и легкость передвижения людей и товаров».

Гениально и просто, как все гениальное, однако никак не постижимо мозгами парламентского поголовья всех последующих времен, которое упрямо изобретает свои формулы всеобщего счастья…

У Бэкона было несколько секретарей, записывавших его мысли. Один из этих секретарей был ничем не выдающимся простолюдином, которого звали Томас Гоббс, тот самый Томас Гоббс, который очень скоро станет известным английским философом…

Сын крестьянки и приходского священника, Томас Гоббс (1588—1679 гг.