Введение в социальную философию   ::   Момджян Карен Хачикович

Общество как реальная группа людей

3. Общество как самодостаточная социальная группа

Глава 2. "Анатомия" общества

Принципы "социальной статики"

Как выжить на необитаемом острове?

Элементы общественной жизни

Типы совместной деятельности людей

Компоненты общественной жизни. Основания групповой дифференциации общества

Глава 3. Функциональная организация общества

1. Философские принципы "социальной физиологии": постановка проблемы

2. Принцип субстанциальности сознания: еще раз о полемике материализма и идеализма

3. Детерминационные зависимости между типами совместной деятельности

4. Детерминационные зависимости в системе общественных отношений Примечания к разделу 5

Вместо введения

Кому и зачем нужна социальная философия?

1 ПРОГРАММА РЕАБИЛИТАЦИИ

Отвечая на вопрос - кому и зачем нужна социальная философия? - многие преподаватели, работающие в вузах современной России, склоняются к краткому и емкому ответу - никому и низачем.

Увы, до самого последнего времени социальная философия была падчерицей среди философских дисциплин, своего рода "гадким утенком", которого притесняют более сильные собратья. В самом деле, во многих вузах страны возникло отношение к социальной философии, которое нельзя назвать иначе как ликвидаторством, принимающим более или менее жесткие формы.

В худшем случае речь идет о фактической ликвидации социальной философии в качестве концептуально автономной сферы философского знания. Поскольку вовсе изгнать социальную тематику из курса философии затруднительно, студентам предлагают учебные программы, в которых проблемы философского видения общества и истории излагаются независимо от своей внутренней логики вперемешку с проблемами теории познания, общей философской онтологии, этики, эстетики и пр. [1]*.

* Цифрами помечены примечания, помещенные в конце каждого раздела.

В лучшем случае социальную философию заменяют историей социальной философии, предлагая студентам вместо систематического проблемного курса, в котором обсуждаются парадигмы, а не имена, полезные, необходимые, но все же недостаточные философские реминисценции.

Конечно, жалуясь на подобное отношение, мы не должны делать вид, что речь идет о незаслуженном и неспровоцированном нападении. Напротив, следует понимать, что эти и подобные "притеснения" социальной философии в современной российской высшей школе вызваны рядом причин, серьезность которых не следует недооценивать.

Очевидно, что главной из них является незавидная репутация того социально-философского курса, который десятилетиями читался в вузах страны на началах безальтернативности и принудительного единомыслия. Мы знаем, что в силу особенностей своего предмета социальная философия попала в наибольшую зависимость от господствовавшей идеологии, которой удалось превратить достаточно отвлеченную область социальной мысли в концептуальное оправдание всевозможных "продовольственных программ", "мирных инициатив" и прочей политической суеты. Неудивительно, что многие студенты, зубрившие к экзамену "четыре признака класса" или "пять признаков империализма", считали высокую оценку по "истмату" чем-то неприличным, рассматривали ее как унизительный сертификат политической благонадежности, не имеющий никакого отношения к науке или другим практически полезным знаниям о мире.

При всей радикальности, излишней категоричности таких оценок нужно признать, что в качестве "единственно правильной" теории студентам навязывалась окарикатуренная версия историософской концепции Маркса, обладавшая удивительной способностью игнорировать реалии исторического процесса.