Руки вверх, я ваша тетя!   ::   Александрова Наталья

— Итак, — с омерзением глядя на нее, продолжил Ананасов, — что вы увидели, войдя в кабинет потерпевшего?

— В чей кабинет? — испуганно переспросила девица, перестав рыдать.

— Потерпевшего, нотариуса Штакен… Штокенвассера! — с трудом выговорил измученный похмельем капитан.

— Я увидела его.., потерпевшего.., на этом самом месте…

— А куда же делась эта.., как ее… Свиристенко?

— Свириденко, Калерия Ивановна Свириденко, поправила девица, — ее здесь не было.

— А окно было открыто? — уточнил капитан.

— Открыто, — кивнула свидетельница.

— Ну, значит, упорхнула эта Свириденко через окно… — тоскливо констатировал Ананасов.

— Не может быть! — девица замотала головой, так что у несчастного милиционера зарябило в глазах.

— Почему это не может? — Ананасов поморщился и опустил веки. — Этаж первый, окно открыто…

— Вы ее не видели! — воскликнула секретарша. Она старая и очень толстая! Она через окно не смогла бы!

— В состоянии аффекта люди способны на многое, — философски проговорил капитан, — на такое, что даже и не подумаешь.., а насчет возраста у нас с вами разные понятия…

Он на секунду задумался и вдруг удивленно спросил:

— Как, вы сказали, ее звали, эту Свиристенко?

— Свириденко, — снова поправила его секретарша, — Калерия Ивановна Свириденко.

— Вот черт! — вскрикнул Ананасов и потянулся к телефону, бормоча себе под нос:

— Ну, Свириденок-то пруд пруди, а вот Калерия имя редкое…

Дозвонившись до родного отдела, капитан торопливо проговорил:

— Гудронов, ну-ка глянь, как фамилия вчерашнего трупа?

— Которого? — с видимой неохотой отозвался Сеня Гудронов, которому тоже было чрезвычайно плохо после вчерашних дурацких экспериментов в духе Джеймса Бонда.

— Ну, с Московского вокзала.., тетка, которую в поезде зарезали, Черноморск — Питер?

— Сейчас, — Гудронов зашелестел бумагами, — а что это ты, Питиримыч, так завелся?

— Ищи, Гудронов! рявкнул капитан, неожиданно разозлившись. Дело в том, что он очень не любил свое церковно-славянское отчество. Все его сослуживцы хорошо это знали и старались попусту не раздражать капитана, Гудронов же допустил досадную промашку исключительно с похмелья.

— Вот, — проговорил наконец Сеня, — нашел. Свириденко фамилия того трупа.

— Свириденко, а дальше?

— Свириденко Кавалерия.., то есть, блин, Калерия Ивановна, — зачитал Гудронов.

— Та-ак! — проговорил Ананасов голосом, каким Отелло интересовался состоянием своего гардероба. — Ты, Гудронов, ничего не путаешь?

— Интересно! — обиделся Сеня. — Я тебе официальный документ зачитываю, а ты сомневаешься!

В чем дело-то?

— Ты, Сеня, не обижайся, — на этот раз Ананасов понизил голос, — только этот вчерашний трупешник сегодня, судя по всему, сам человека замочил.

— Чего? — недоверчиво переспросил Гудронов.

— Сказал бы я тебе, чего, да тут девушка рядом! капитан недовольно покосился на свидетельницу. Еще раз повторяю, для особо одаренных. Тут я на убийство приехал, нотариуса пришили, этого.., как, блин, его… Штукен… Штокенвассера, так вот последним, кто к нему в кабинет вошел, была Калерия Ивановна Свириденко.

— Ох, ни фига себе! — воскликнул Гудронов. Это что же получается — возвращение живых трупов?

— Это получается, Сеня, — с грустью проговорил Ананасов, — что не видать нам с тобой премии, как своих ушей!

— Ну ты подожди, подожди в панику-то впадать! — перебил капитана Гудронов. — Может, она правда не померла.., так, может, в бессознательном состоянии находилась, а потом очухалась?

— Ага, не померла! — передразнил друга капитан. — Васильич же смерть констатировал! Ее же прямо с вокзала в морг отвезли!

— Ну и что? — не сдавался Гудронов.