Рукопись Ченселора   ::   Ладлэм Роберт

Однако мне хотелось бы задать вам несколько вопросов и, может быть, даже дать бесплатный совет.

— Что вас интересует?

Сент-Клер устроился поудобнее в кресле:

— Для начала — вы сами. Это простое любопытство. Я говорил о вас с вашим руководителем, но это информация из вторых рук. Правда, что ваш отец журналист?

— Правильнее сказать, был журналистом, — улыбнулся Ченселор. — С января прошлого года он уже не работает.

— Ваша мать, кажется, тоже владеет пером?

— В какой-то мере. Она ведет колонку для женщин в журналах. Когда-то писала короткие рассказы.

— Значит, печатное слово вас не пугает?

— Что вы хотите этим сказать? — Сын механика берется за неисправный карбюратор с меньшим трепетом, чем отпрыск солиста балета. Разумеется, я имею в виду общую тенденцию.

— Думаю, вы правы.

— Прекрасно, — кивнул Сент-Клер.

— Вы хотите сказать, что моя диссертация похожа на сломанный карбюратор?

— Давайте не будем забегать вперед, — засмеялся Сент-Клер. — Поскольку вы получили степень магистра журналистики, то, очевидно, собирались стать газетчиком?

— Да, мне хотелось попробовать себя в журналистике, но где именно — в газете или на телевидении, — я еще не решил.

— А потом вы представили к защите работу по истории. У вас что же, изменились планы?

— Да не то чтобы изменились... Честно говоря, мне всегда было трудно остановиться на чем-нибудь определенном, — смущенно улыбнулся Питер. — Мои родители называют меня профессиональным студентом. Впрочем, они никогда не возражали против этого. В университете я получал стипендию. Потом служил во Вьетнаме, поэтому занятия здесь, в Парк Форесте, мне ничего не стоили. К тому же я немного подрабатывал уроками. Если говорить откровенно, я сам не знаю, чего хочу, хотя мне уже под тридцать. Правда, в наши дня этим никого не удивишь...

— Ваша диссертация говорит о склонности к научной деятельности.

— Если она и была у меня, то теперь ее нет.

— Расскажите о самом исследовании. Вы делаете просто устрашающие выводы, а ваши намеки — настоящая сенсация. По существу, вы обвиняете многих лидеров свободного мира в том, что сорок лет назад они или сознательно закрывали глаза на угрозу, которую нес миру фашизм, или, что еще хуже, прямо либо косвенно финансировали становление третьего рейха.

— Да, но не по идейным соображениям, а из-за стремления к наживе.

— Сцилла и Харибда?

— Похоже, что так. Однако и в наши дни повторяется...

— Что бы там ни говорили на ученом совете, — спокойно перебил его Сент-Клер, — вы, безусловно, проделали большую работу. И много вам удалось собрать материала?

Что побудило тебя к его сбору? Нам важно знать именно это, ведь, скорее всего, ты постараешься довести начатое дело до конца. Может быть, тобой руководили люди, которые спустя столько лет все еще жаждут возмездия? Или ты случайно натолкнулся на факты, которые привели тебя в ярость? Последнее для нас намного опаснее, потому что источники информации мы можем поставить под контроль или доказать их несостоятельность, а вот случайность и порожденную ею ярость проконтролировать нельзя. Как бы там ни было, мы не можем позволить тебе, Ченселор, продолжать разоблачения. Надо найти способ остановить тебя.

Вопрос старого дипломата застал Ченселора врасплох, и он невольно задумался:

— Сколько собрано материала? Гораздо больше, чем полагает совет, но, откровенно говоря, гораздо меньше, чем требуется для обоснования некоторых выводов.

— Да, это честный ответ, А нельзя ли уточнить? Насколько я понимаю, у вас не так уж много документальных источников, Питеру вдруг стало не по себе. Обычная беседа превращалась в допрос.