Запасная столица   ::   Павлов Андрей

Мемуары маршалов и генералов, хронологические исследования историков, – в них тщательный анализ событий осени 1941 года с дислокацией фронтов и армий, дивизий, с фамилиями командующих. С именами героев солдат и офицеров, противопоставивших танкам генералов Гёпнера и Гота поллитровые бутылки с зажигательной смесью. Можно поднять из архивов военные карты со стрелами смертьнесущих ударов с обеих сторон. Графически все так наглядно, и сейчас – вовсе не страшно.

Может быть, да, наверное, современные историки, пользуясь приоткрывшимися шире дверями архивов, дополнят известное нам ныне более правдивыми фактами войны?

Читать даже и трагические страницы истории – всегда не страшно. Не потому ли тоже самые ужасные события ее в прошлом имеют печальное обыкновение повторяться в деяниях последующих поколений, только что с поправкой на усовершенствование орудий убийства.

Нетерпеливый читатель уже задался, поди, вопросом: «А где же про запасную столицу? Почему запасная? Где она? Когда учреждена и зачем?»

Еще немного терпения. Прочитанные первые страницы – это как необходимое предисловие. Не обойтись без него. Исторические факты требуют хотя бы пунктирно обозначенных координат. Останься план «Барбаросса» лежать в нераскрытом сейфе, не проявись немецкая тщательность в разработке и настойчивом выполнении операции «Тайфун», не возник бы и тяжелейший в решении вопрос о запасной столице России. Ведь уже сказано было, и с расчетом на незыблемость вечности:: «…а четвертому Риму не бывать».

2 октября, в «…ясную осеннюю погоду…», благоприятствовавшую стремительному броску немецких танковых клиньев к Москве, в Государственном Комитете Обороны еще не готовился черновик постановления об эвакуации правительственных учреждений из столицы в глубину России. Еще оставалось несколько дней надежды на Можайскую линию обороны, спешащие с Дальнего Востока полнокровные дивизии, срочно формировавшиеся истребительные батальоны московских ополченцев. События развивались истинно с ураганной силой, как бы подтверждая удачно выбранный код – «Тайфун».

6 октября генерал Гальдер запишет в своем дневнике: «…Войска противника, по некоторым признакам, деморализованы… В целом можно сказать, что операция, которую ведет группа армий «Центр», приближается к своему апогею…».

Что касается деморализации, тут генерал опрометчиво ошибался. Подтверждением такого заблуждения служит факт малоизвестный, приведенный американским историком У.Ширером в книге «Взлет и падение Третьего рейха».

«Гудериан рассказывал о старом отставном царском генерале, которого он встретил по дороге на Москву, в Орле.

– Если бы вы пришли двадцать лет тому назад, – говорил генерал, – мы бы вас встретили с распростертыми объятьями. Но теперь слишком поздно. Мы только что начали вставать на ноги, и тут появляетесь вы и отбрасываете нас та двадцать лет назад, так что нам придется начинать все сначала. Теперь мы сражаемся за Россию, а в этом деле мы все едины».

Здесь будет очень важным подчеркнуть услышанное от царского генерала: «нам придется начинать все сначалатеперь мы сражаемся за Россию…» Нам, мы…

8 октября Государственный Комитет Обороны принимает единственное в истории России решение о заминировании важнейших объектов столицы. Продолжается срочная эвакуация важнейших заводов на Восток. На магистралях устанавливаются противотанковые «ежи». Строятся баррикады из мешков с песком. Уверенность в том, что Москву удастся отстоять, – тает. Вот-вот будет объявлено осадное положение.

Очевидно, нам никогда не станет известным, кому из членов Политбюро или ГКО принадлежала высказанная в те дни мысль о возможном, как неизбежность, оставлении Москвы противнику.

В книге «Государственный Комитет Обороны постановляет» Н.