Золотой киль   ::   Бэгли Дэсмонд

- Где я?

- Разве это имеет какое-нибудь значение? - насмешливо спросил Граф. - В Италии, но от итальянских фашистов вы защищены. Лежите, пока не восстановите силы. Вы потеряли мною крови, так что постарайтесь отдыхать и есть, есть и снова отдыхать.

Уокер был настолько слаб, что ему ничего не оставалось, как снова улечься на подушку. Спустя пять минут вошел Курце, а с ним молодой человек с худощавым лицом.

- Привел эскулапа, - сказал Курце, - так, во всяком случае, он себя называет, но подозреваю, что он всего-навсего студент-медик.

Доктор, или студент, осмотрел Уокера и остался доволен.

- Через неделю будете ходить, - пообещал он, сложил свои инструменты в сумку и вышел.

- Придется присмотреть за этим скользким taal*, - сказал Курце и поскреб в затылке. - Похоже, мы здесь надолго.

- И никакой возможности пробраться на юг? - спросил Уокер.

- Никакой, - решительно отрезал Курце. - Граф, этот гном с bokbaavdjie* , говорит, что ближе к югу немцев больше, чем стеблей на маисовом поле. Он считает, что немцы собираются строить линию оборонительных сооружений южнее Рима.

* Грамотей (африкаанс)

* Борода (африкаанс)

Уокер вздохнул:

- Тогда мы действительно застряли. Курце усмехнулся:

- Не отчаивайся. Здесь хотя бы кормят лучше, чем в лагере. Граф хочет, чтобы мы вошли в его группу. Он, как я понял, руководит своего рода истребительным отрядом, который контролирует часть территории, потому и собирает людей и оружие, пока есть такая возможность. Мы могли бы воевать здесь не хуже, чем в армии. Что касается меня, то я всегда мечтал действовать самостоятельно.

Толстая женщина внесла дымящуюся миску с мясным бульоном для Уокера, и Курце сказал на прощание:

- Вылезай из-под одеяла и почувствуешь себя лучше. А я пока порыскаю вокруг.

Уокер выпил бульон и ненадолго заснул, а проснувшись, снова поел. Через какое-то время возникла маленькая фигурка, которая несла в руках тазик и свернутые бинты. Это была уже знакомая девчушка. Уокер решил, что ей не больше двенадцати лет.

- Папа велел сменить вам повязку, - сказала она по-английски ясным детским голоском.

Уокер приподнялся на локтях и разглядывал ее, пока она шла к кровати: одета аккуратно, в белом накрахмаленном фартуке.

- Спасибо, - сказал он.

Девочка наклонилась, чтобы срезать болтавшуюся на ноге шину, затем аккуратно смотала бинт, обнажив рану. Он посмотрел на нее сверху вниз, как на ребенка.

- Как тебя зовут?

- Франческа

Твой отец - врач?

Он чувствовал, как ее прохладные руки нежно прикасаются к его ноге.

Она покачала головой и коротко ответила: '' - Нет.

Промыв рану теплой водой с явными, судя по запаху, добавками какого-то антисептика, Франческа присыпала ее порошком. Действовала она так ловко, что через минуту нога уже была забинтована.

- Ловко у тебя получается, - сказал Уокер.

Только теперь девочка взглянула на него - у нее были холодные светло-карие глаза.

- У меня большая практика, - ответила она, и Уокер смешался под ее взглядом и проклял войну, которая делает из двенадцатилетних девочек опытных медицинских сестер. - Теперь тебе нужно скорее поправляться.

- Я постараюсь, - пообещал Уокер, - изо всех сил. Ради тебя. Она удивленно посмотрела на него:

- Не ради меня, а ради нашей борьбы. Ты должен поправиться, чтобы идти в горы и убить много немцев.

Она степенно собрала грязные бинты и вышла из комнаты под изумленным взглядом Уокера. Так он познакомился с Франческой, дочерью графа Уго Монтепескали. Прошло чуть больше недели, и он уже смог передвигаться, опираясь на палку, выходить из хижины, в которой помещался госпиталь. Тогда Курце и показал ему лагерь. Отряд в основном состоял из итальянцев, дезертировавших из армии и ненавидевших немцев. Тут же нашли пристанище и бежавшие из плена люди разных национальностей.