500 миллионов бегумы   ::   Верн Жюль

- Но, если это правда, так ведь это же просто умопомрачительно! Ты представляешь себе, полмиллиарда - ведь это огромное богатство! Марсель поднял голову. - Да, действительно огромное. Во Франции другого такого, пожалуй, и не сыщешь. Можно насчитать всего лишь несколько обладателей таких состояний в Соединенных Штатах и пять-шесть в Англии. Словом, на всем земном шаре найдется не более пятнадцати - двадцати таких богачей. - Да сверх всего еще и титул, - продолжал Октав, - титул баронета! Не скажу, чтобы я когда-либо мечтал о титуле, но, раз уж так случилось, должен признаться, что это звучит гораздо приятнее, чем просто Октав Саразен. Марсель выпустил клуб дыма из своей трубки и не произнес ни слова, но в этом попыхивании звучало такое насмешливое "пфу-пфу", что Октав счел нужным оправдаться: - Конечно, мне никогда не пришло бы в голову присочинять всякие там приставки к своему имени или присваивать себе вымышленный титул, но быть законным обладателем настоящего титула, вписанного в книгу пэров Великобритании и Ирландии, это что-нибудь да значит! Трубка Марселя продолжала выразительно попыхивать. - Ты можешь сколько угодно возражать, - с жаром воскликнул Октав, - но как-никак дворянская кровь что-нибудь да значит... как говорят англичане. Но тут он запнулся и, встретив насмешливый взгляд Марселя, быстро перевел разговор с титула на миллионы. - А ты помнишь, как наш учитель Бином столько лет подряд вдалбливал нам на уроках арифметики, что полмиллиарда такое большое число, что человеческий разум не мог бы ясно его представить, если бы он не нашел способа изображать его графически. Подумай только, если бы человек, обладающий полумиллиардом франков, тратил в минуту по франку, то ему понадобилась бы тысяча лет, чтобы истратить всю эту сумму! Нет, знаешь, как-то странно даже чувствовать себя наследником полумиллиарда франков. - Полмиллиарда франков! - повторил Марсель, потрясенный, по-видимому, больше этой цифрой, чем самим событием. - А знаешь, как вы могли бы лучше всего распорядиться этими деньгами! Отдать их Франции на уплату контрибуции. Это была бы десятая часть всего, что ей надо выплатить. - Не вздумай только внушать это отцу! - испуганно вскричал Октав. - Он способен на такой поступок. Мне кажется, что он уже задумал что-то в этом роде... Вложить деньги в государственный заем - это еще куда ни шло, по крайней мере хоть проценты останутся. - Ты, по-видимому, сам того не подозревая, сущий капиталист по натуре, сказал Марсель. - Боюсь, что для тебя, бедный мой Октав, было бы лучше, если бы это состояние оказалось не таким огромным. Я, конечно, не говорю о твоем отце, человеке здравомыслящем и Трезвом, но для тебя я предпочел бы, чтобы у вас было ну примерно тысяч двадцать пять годового дохода на двоих, пополам с сестренкой, а не эти чудовищные золотые горы. Он снова принялся за работу, но Октав не в состоянии был ничего делать: он то вскакивал, то снова садился, то принимался шагать по комнате, так что Марсель наконец не выдержал: - Ты бы лучше пошел прогуляться. Я вижу, ты совершенно не способен заниматься сегодня. - А правда, пожалуй, - ответил Октав, с радостью хватаясь за это предложение, которое позволяло ему увильнуть от занятий. Надев шляпу, он сбежал с лестницы и мигом очутился на улице. Но, пройдя несколько шагов, он остановился у первого же уличного фонаря и, вынув из кармана письмо отца, снова начал его перечитывать. Ему нужно было еще раз убедиться, что все это не сон. - Полмиллиарда! Полмиллиарда! - повторял он- - Это. значит, по меньшей мере двадцать пять миллионов годового дохода! Если отец будет давать мне хотя бы миллион в год или даже полмиллиона, ну пусть даже четверть миллиона... какое это будет счастье! Ведь с деньгами можно все сделать.