Блистательный недоносок   ::   Могилевцев Сергей

Не вой, София Андреевна, как сука на луну, или на мертвых щенят, держись до конца, как ты держалась за своим кассовым ап­паратом! Одним словом, София Андреевна, становись за кассу, и управляй этим борделем! (Делает рукой вокруг широкий жест.)

С о ф и я А н д р е е в н а (так же весело-истерич­но) . Бордель так бордель, а все же поступь тяже­лую явственно слышу!

Т у р а н д о т о в (обалдело-полуобморочно) . Вот и прекрасно, что вы решили меня сменить. Я, если сейчас не выпью чего-нибудь, то или старуху пришью, или заговорю разом на двунадесяти языках!

Присоединяется к г о с т я м и залпом выпивает несколько бокалов шампанского.

Безумие продолжается еще с больше силой. Г о с ­т и по очереди выбегают на середину банкетного зала, кто один, кто вдвоем, кто в с т а е с та­кими же г о с т я м и, кто голышом, кто в галсту­ке и в ботинках, держа в руках то вилку, то тарел­ку, то недопитый бокал, и выкрикивают местами неч­ленораздельное и непонятное. Потом возвращаются назад, и на их месте тут же появляются новые. Неко­торые танцуют и пытаются петь. В л ю б ч и в ы й и Внимательный строчат в свои блокно­ты не переставая, заглядывая в рот гостям то с одной, то с другой стороны, то просовывая голову им под мышку, то забираясь под стол, то даже вска­кивая на них сверху.

Г о н д у р а с о в и М е с о п о т а м о в (обняв­шись) . Кто сказал, что журналистика – это вторая древнейшая профессия в мире? Протестуем, она ро­дилась самой первой, ибо еще змий в райском саду выпускал газету для Адама и Евы, в которой рекла­мировал райские яблочки, как панацею от одиночест­ва, поноса, туберкулеза, куриного гриппа и ночно­го недержания мочи. Неудивительно, что Ева подда­лась на эти дешевые штучки! (Уходят.)

З и н д е л ь ш т е й н и Ш а л у н (обнявшись) . Кто сказал, что в Государственной Думе работают одни недоноски? Протестуем, здесь все несут и несутся, как следует! Ура, да здравствует президент! Да здравствует Государственная Дума, самая честная Дума в мире! (Довольные, исчезают.)

В с е т а к о в с к и й, С м е х о т в о р н ы й и Х а р и з м а т и ч е с к и й (обнявшись) . Про какую общественность вы говорите? Мы слышали про общественные работы, общественный договор и обще­ственные туалеты. Общественность – это аппендикс, от которого давно избавились путем хирургического вмешательства. Общественность – это то, что заформалинено и лежит на полке в кунсткамере. Общест­венность вообще надо приравнять к непотребным сло­вам, и писать ее на заборах и в общественных туа­летах, тужась от собственного величия и от вели­чия твоей великой страны. (Орут.) Меняем общест­венность на общественные туалеты, тем более, что последних действительно мало! (Исчезают, шатаясь.)

В л ю б ч и в ы й и В н и м а т е л ь н ы й (оба в черных очках и с прежними блокнотами, в которые они записывают ответы з р и т е л е й) . Вы жена­ты? вы имеете родственников за границей? вы инте­ресуетесь государственными секретами? вас кусали в детстве собаки? как вы относитесь к однополым бракам? вы диссидент? вы потенциальный шпион? не спорьте, в душе все диссиденты! вы готовы продать Родину за миллион долларов? а за два миллиона? а за десять? не готовы? тогда вы еще опасней, и вас нужно немедленно расстрелять. А мы готовы, и поэ­тому не опасны, и задаем вам эти вопросы! Молчать, не разговаривать, повернуться спиной, снять обувь, она вам уже не понадобится; вы дышите? вы спите, вы мечтаете о прекрасном? не будьте наивными, нам известны все ваши мечты; можете пока что идти, но не думайте, что это надолго! (Улыбаются, и, обняв­шись, уходят.)

Л и м п о п о . Вы не слыхали про новую национальную идею: все становятся недоносками, и срок беремен­ности автоматически сокращается на пару месяцев. Большая экономия будет в масштабах огромной стра­ны! (Уходит.)

З н о й н а я . Скажите, как вы относитесь к вопросам языкознания? Не думали об этом? Вот и напрасно! (Протягивает вперед руку.