Цвет ненависти   ::   Лауринчюкас Альбертас Казевич

Запутан, однако, сей прекраснейший из миров… Партизанский командир, умирающий от потери крови в Долине ангелов, сын учителя-кафра и белой монахини, отец единственного наследника мрачных миллионов Айрин Тейлор.

Лаура. Значит, ты обещаешь мне?…

Томас (твердо). Нет! Как только нам удастся уйти от погони, вырваться из этой каменной мышеловки, все документы по делу Менторских алмазных копей будут переданы в газеты. Пусть мир узнает, сколько негритянской крови на руках добродетельных владык этой страны.

Джо. Пора бы уже вернуться Читомбе и Сабалу…

Ясат. Да, тянется время. Все превратилось в камень: и небо, и часы, и сама смерть…

Бауга (берет тамтам, ловко постукивает по нему кончиками пальцев). Про подобный случай у зулусов рассказывают такую историю… (Напевает.)

Смерть брела по дороге,

Бедняжка изрядно устала.

Веревку и косу стальную

Рядом с собой положила

И задремала смерть…

Джо (испуганно). Перестань!… Терпеть не могу, когда шутят такими вещами. Наши старики даже женское имя смерти запрещают называть. После второго полдня это имя табу для воина.

Бауга (смеясь). Э, женишок, да ты уважаешь старушку…

Лаура (с тоской). А если все-таки случайность?… Она же сама пострадала…

Томас. Не пострадала, а зарвалась. Все ей было мало! И доигралась.

Лаура. Пусть так. Может быть, ты прав. Я ведь могу ошибаться. Я женщина. Я живу сердцем. Любовью к тебе. Я так люблю тебя, родной мой!… Я пошла за тобой, ты же знаешь. Только позже я осознала величие и справедливость нашего дела. Но и теперь самое большое мое желание – любить тебя и рожать тебе сыновей.

Томас. Смешно подумать, что нашему парню уже четвертый год. Черт побери, совсем мужчина! Вернемся – я куплю ему штаны. Красные штаны… Отпразднуем день его рождения, и я буду плясать всю ночь, до второй зари!

Лаура. Тетушка Нолли клялась мне на кресте, что если с нами что-нибудь случится, она воспитает Эрика как родного… А глаза у него твои, Томас, ты заметил?…

Томас. Предпочел бы, чтобы глаза были твоими. Говорят, мальчишки, похожие на матерей, растут быстрее.

Лаура. Как твоя нога?

Томас. Плохо.

Бауга (снова берется за тамтам).

Тамтам, поговори с судьбою,

Спроси, суждена ли мне встреча?…

Нарастает грохот камнепада, потом стихает, и слышно, как клокочет вода.

Лаура (испуганно). Что это?

Томас. Камни. Ты вся дрожишь… Разведи костер. Сучья сухие, будут гореть без дыма.

Лаура. Мне не холодно. Просто я боюсь. Томас.

Сабалу. Течением снесло все плоты, которые были припрятаны в камнях. Я разыскал чудом уцелевшую одноместную посудину, крошечную лодчонку. Но что такая лодчонка для шестерых при оружии и мешках?

Снова короткий гортанный крик.

А вот и Читомбе!

Бауга отвечает на крик условным сигналом. Появляется Читомбе – плечо его забинтовано тряпками, бородатое лицо испачкано пороховой гарью.

Читомбе. Дело сделано, товарищи. Я подорвал поворот па тропу сразу в трех местах. Теперь сюда даже мышь не проскочит.

Сабалу (горько усмехнувшись). И не выскочит отсюда… Читомбе! Спасибо тебе, дружище, ты обеспечил нам надежный каменный гроб.

Читомбе. Что ты хочешь сказать?

Сабалу. Я не нашел ни одного бревна, ни одной лодки, кроме захудалой одноместной плоскодонки. А река поднимается. Нам не вырваться отсюда!

Читомбе (поворачивается к Томасу). Томас, мы ждем решения. Думай, что делать…

Томас молчит.

Джо. У меня невеста. Я обещал ей вернуться… Это было бы бесчестьем – не сдержать слова.

Читомбе (сплевывает). Что ты за парень, если боишься хоть раз в жизни соврать девушке?

Джо. Я ее люблю.

Читомбе. Ей придется обсудить это с кем-нибудь другим.

Джо (вспыхнул). Но я не хочу!… Я не хочу так, слышите?

Бауга (ласково обнимает Джо за плечи). Ты лучше послушай, парень, что я расскажу тебе про разговор двух орлов.