Форель разбивает лед (Стихи 1925-1928)   ::   Кузмин Михаил

на горе...

Скончался юный баронет

На утренней заре.

Цветочком в гробе он лежал,

И убивалась мать,

А голос Аннушке шептал:

"С таким бы вот поспать!"

И легкий треск, и синий звон,

И огоньки кругом,

Зеленый и холодный сон

Окутал спящий дом.

Она горит и слезы льет,

Молиться ей невмочь.

А он стоит, ответа ждет...

Звенит тихонько ночь...

- Быть может, душу я гублю,

Ты, может, - сатана:

Но я таким тебя люблю,

Твоя на смерть жена!

9

СЕДЬМОЙ УДАР

Неведомый купальщик

Купается тайком.

Он водит простодушно

Обиженным глазком.

Напрасно прикрываешь

Стыдливость наготы

Прохожим деревенским

Неинтересен ты.

Перекрестился мелко,

Нырнул с обрыва вниз...

А был бы ты умнее,

Так стал бы сам Нарцисс.

И мошки, и стрекозы,

И сельский солнцепек...

Ты в небо прямо смотришь

И от земли далек...

Намек? Воспоминанье?

Все тело под водой

Блестит и отливает

Зеленою слюдой.

Держи скорей налево

И наплывешь на мель!..

Серебряная бьется

Форель, форель, форель!..

10

ВОСЬМОЙ УДАР

На составные части разлагает

Кристалл лучи - и радуга видна,

И зайчики веселые живут.

Чтоб вновь родиться, надо умереть.

Я вышел на крыльцо; темнели розы

И пахли розовою плащаницей.

Закатное малиновое небо

Чертили ласточки, и пруд блестел.

Вдали пылило стадо. Вдруг я вижу:

Автомобиль несется как стрела

(Для здешних мест редчайшее явленье),

И развевается зеленый плащ.

Я не поспел еще сообразить,

Как уж смотрел в зеленые глаза,

И руку жали мне другие руки,

И пыльное усталое лицо

По-прежнему до боли было мило.

- Вот я пришел... Не в силах... Погибаю.

Наш ангел превращений отлетел.

Еще немного - я совсем ослепну,

И станет роза розой, небо небом,

И больше ничего! Тогда я прах

И возвращаюсь в прах! Во мне иссякли

Кровь, желчь, мозги и лимфа. Боже!

И подкрепленья нет и нет обмена!

Несокрушимо окружен стеклом я

И бьюсь как рыба! "А зеленый плащ?"

- Зеленый плащ? Какой? - "Ты в нем приехал".

- То призрак, - нет зеленого плаща.

Американское пальто от пыли,

Перчатки лайковые, серый галстук

И кепка, цветом нежной rose champagne,

"Останься здесь!" - Ты видишь: не могу!

Я погружаюсь с каждым днем все глубже!

Его лицо покрылось мелкой дрожью,

Как будто рядом с ним был вивисектор.

Поцеловал меня и быстро вышел,

Внизу машина уж давно пыхтела.

Дней через пять я получил письмо,

Стоял все тот же странный штемпель: "Гринок".

- Я все хотел тебе писать, но знаешь,

Забывчивость простительна при счастье,

А счастье для меня то - Эллинор,

Как роза - роза и окно - окно.

Ведь, надобно признаться, было б глупо

Упрямо утверждать, что за словами

Скрывается какой-то "высший смысл".

Итак, я - счастлив, прямо, просто - счастлив.

Приходят письма к нам на пятый день.

11

ДЕВЯТЫЙ УДАР

Не друзей - приятелей зову я:

С ними лучше время проводить.

Что прошло, о том я не горюю,

А о будущем что ворожить?

Не разгул - опрятное веселье,

Гладкие, приятные слова,

Не томит от белых вин похмелье,

И ясна пустая голова.

Каждый час наполнен так прилежно,

Что для суток сорок их готовь,

И щекочет эпидерму нежно

То, что называется любовь.

Да менять как можно чаще лица,

Не привязываться к одному.

Неужели мне могли присниться

Бредни про зеленую страну?

- Утонули? - В переносном смысле.

- Гринок? - Есть. Шотландский городок.

Все метафоры как дым повисли,

Но уйдут кольцом под потолок,

Трезвый день разгонит все химеры,

Можно многие привесть примеры.

А голос пел слегка, слегка:

- Шумит зеленая река,

И не спасти нам челнока.

В перчатке лайковой рука

Все будет звать издалека,

Не примешь в сердце ты пока

Эрвина Грина, моряка.

12

ДЕСЯТЫЙ УДАР

Чередованье милых развлечений

Бывает иногда скучнее службы.