Кошка на раскаленной крыше   ::   Уильямс Теннесси

Аннотация: «Кошка на раскаленной крыше» принесла наибольший успех и вторую Пулитцеровскую премию американскому драматургу, поэту и прозаику Уильямсу Теннесси (настоящее имя Томас Ланир Уильямc).

Богатый техасский плантатор, «Большой Па», как называют отца сыновья и мать, неизлечимо болен, дни его сочтены. К 65-летию патриарха собираются все родственники. Самый главный вопрос – кому достанется наследство?

На сцене кипят нешуточные страсти: любовь и ненависть, предательство и благородство, одиночество человека в равнодушном обществе, стремление укрыться от жестокой жизни в выдуманном мире, недолговечность и хрупкость красоты, отсутствие взаимопонимания у людей, порой самых близких. Пьеса Уильямса, полная пронзительного психологизма, ставилась во многих странах мира, по пьесе снят фильм.

Уильямс и по сей день остается одним из самых востребованных театральных авторов.

---------------------------------------------

Теннесси Уильямс

Кошка на раскаленной крыше

Действующие лица

(В порядке появления)

Маргарет

Брик

МЕЙ (она же сестрица)

Большая Мама

Дикси, маленькая девочка

Большой Папа

Священник Тукер

ГУПЕР (он же Братец)

Доктор Бау

Лейси, слуга-негр

Зуки, маленькая девочка

Два маленьких мальчика



Действие первое

Когда поднимается занавес, через полуоткрытую дверь слышно, что кто-то принимает душ в ванной. Красивая молодая женщина с озабоченным видом входит в спальню и подходит к двери в ванную.

МАРГАРЕТ (старается перекричать шум воды): Один из этих недоделанных уродов запустил в меня масляным бисквитом: теперь надо переодеться!

Маргарет говорит одновременно и быстро, и растягивая слоги. Произнося длинные пассажи, она напоминает священника, нараспев читающего молитву: вдох делается после конца строки, поэтому фраза завершается на последнем дыхании. Иногда Маргарет перемежает свою речь негромким пением без слов, типа «Па-па-па!»

Шум воды прекращается и Брик откликается, хотя его все еще не видно. В его тоне слышно вежливо преувеличенная заинтересованность, маскирующая полное безразличие к жене.

БРИК: Что ты сказала, Мэгги? Вода шумит, я ничего не слышу.

МАРГАРЕТ: Я просто сказала, что один из этих уродов испортил мое кружевное платье, теперь надо переодеваться…

БРИК: Почему ты называешь их уродами?

МАРГАРЕТ: Потому что у них нет шеи.

БРИК: Совсем нет шеи?

МАРГАРЕТ: Я, по крайней мере, не заметила. Жирные головки налеплены на жирные тушки без малейшего промежутка.

БРИК: Плохо дело.

МАРГАРЕТ: Куда хуже, даже шею им не свернуть, потому что ее просто нету! Правда, милый? (Снимает платье, остается в нижней шелковой сорочке цвета слоновой кости. Слышен визг детей снизу.) Слышишь, как вопят? И где только у них голосовые связки – ведь шей-то у них нет. Знаешь, они меня до того довели сегодня за столом, что я уж думала: сейчас не выдержу и заору так, в соседних штатах услышат. Я все-таки сказала твоей очаровательной невестке: «Мей, милочка, а не посадить ли твоих драгоценных крошек за отдельный стол с клеенкой, а? Они такую грязь развели, а кружевная скатерть такая красивая!» Она сделала большие глаза и говорит: «Что ты, что ты, что ты, что ты! В день рождения Большого Папы? Да он мне никогда такого не простит!» А он, между прочем, и двух минут с этими уродами не просидел, да как шваркнет вилкой об стол, да как заорет: «Черт возьми, Гупер, этим свиньям только из корыта на кухне жрать!» Клянусь, я чуть не померла со смеху! Ты только подумай, Брик, у них уже пятеро, и шестой на подходе. Они ведь свой выводок словно на ярмарку сюда привезли, напоказ. И все время их заставляют что-нибудь эдакое продемонстрировать: «Сделайте то, сделайте се.