Ламия, Изабелла, Канун святой Агнесы и другие стихи :: Китс Джон
Страница: 38 из 38 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕСпит зрачковая душа 03.09.10 - 00:27 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
В сложной мифологической форме поэма воплощает представления Китса о непрестанном столкновении противоборствующих сил мироздания как движущей силе прогресса. Чисто романтическая концепция торжества красоты как истинной сущности всех явлений позволяет Китсу дать особую интерпретацию традиционного мифа о свержении титанов олимпийскими богами под предводительством Юпитера (Зевса).
Речь Океана (II. 172-242) отражает убеждение Китса в неотвратимости прогресса - как исторического, долженствующего привести человечество к гармонии и счастью, так и поступательного развития отдельной личности, постоянно расширяющего границы индивидуального опыта: ср. письма Китса Дж. Г. Рейнолдсу 3 мая 1818 г. (с. 227-229) и Джорджу и Джорджиане Китсам 17-27 сентября 1819 г. (с. 268-272). Кульминацией поэмы является превращение Аполлона в бога солнца, музыки и поэзии. В образном строе и стилистике поэмы, знаменующей полную творческую зрелость Китса, критики усматривают влияние Данте, Шекспира и особенно "Потерянного рая" Мильтона. Перевод Татьяны Гнедич (1973): ИЗ "ГИПЕРИОНА" В тенистой грусти влажного оврага, Вдали от свежей радости рассвета, От зноя дня и от звезды вечерней Сидел седой Сатурн, угрюм как камень, 5 Недвижен, как большая тишина. Необоримый бор, над ним нависший, Как полог тучных туч, не шевелился. Так в летний день спокойный знойный воздух Не трогает семян пушистых трав 10 И мертвых листьев, на земле лежащих. Поток стремился мертвенно, безмолвно, Как будто и на нем лежала тенью Низринутость божеств. На берегу Наяда в чаще камыша молчала, 15 Холодный палец приложив к губам. По берегу огромные следы Вели туда, где ноги исполина Стояли в дреме. На песке холодном Его большая правая рука, 20 Безжизненная, старая, пустая, Лежала праздно. Тусклые глаза, Бессильные, не видели вселенной. А голова, клонившаяся долу, Казалось бы, прислушивалась чутко 25 К дыханью древней матери Земли И будто ожидала утешенья. Казалось, никакая сила в мире Его уже не в силах разбудить. Но вдруг рука, участливо родная, 30 К его плечам широким прикоснулась, И глянула в лицо ему сама Богиня новорожденного мира. Пред нею статность гордой амазонки Казалась бы пигмейской красотою, 35 Она могла бы ухватить за кудри Ахилла - и пригнуть его к земле. Могла бы Иксиона колесо, Сверкающее пламенным круженьем, Прикосновеньем пальца задержать. 40 Ее лицо, большое, как у сфинкса Мемфийского, стоящего в Египте, Где мудрецы искали тайных знаний, Не мраморной сияло красотою, А красотой глубокого страданья, 45 Которое превыше красоты. Составил С. Сухарев |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|